Степные атаманы, к которым я обращался, одновременно качнули головой.
– Всё ясно, – ответил Данко Белогуз.
– Понятно, – вторил ему Юрко Сероштан.
– Привычка даёт о себе знать, – усмехнулся Твердята Болдырь. – Это мои люди на обозе пошалили. Больше не повторится.
– Вот и хорошо, – произнёс я, посмотрел на Берладника и продолжил: – Иван Ростиславич, к тебе тоже претензия имеется.
– Какая? – Князь слегка привстал.
– Зачем твои дружинники на последних учениях до конца за свою позицию цеплялись?
– А как же иначе? – удивился Берладник. – Если бы мы отступили, то «вражеская» конница ударила бы по пешим.
– Да. Но пешие не могли уйти, потому что ты стоял насмерть. Это не дело. За спиной пехоты был лес, и она могла легко в него оттянуться, но не сделала этого, поскольку сама в свою очередь прикрывала тебя. Ты синий флаг видел?
– Видел.
– И что он значит?
– Отступление.
– Вот именно. Поэтому будь добр в следующий раз не бросать своих, – на этом слове я сделал упор, – воинов на убой. Нам не надо держаться за германскую землю. Раз за разом повторяю одно и то же: ударили – и отскочили, налетели – и растворились в лесах. За вами сунутся, а там арбалетчики и лесовики Лайне.
Князь поморщился:
– Усвоил.
Я повернулся к Славуте, который вот уже полтора года был полноправным начальником варогов:
– Теперь по датскому молодняку. Я решил, кто возглавит варогов.
– Кто?
Мох уже понял, что я скажу. Не зря же на совет приглашён его приёмный сын, которым он очень дорожил.
– Варогов поведёт в бой Торарин.
Юноша, встряхнув рыжими кудрями, привстал и поклонился:
– Благодарю, вождь. Я не подведу.
А старик недовольно проскрипел:
– Ему же всего семнадцатый год пошёл…
– Ничего, – оборвал я Славуту, – Святослав Игоревич в его годы уже тысячные дружины в походы водил, а Торарин с варогами два года бок о бок трётся и знает всех как облупленных. Да и они твоего воспитанника за своего держат. А чтобы парни не забывались, приставим к ним опытных десятников.
– Как скажешь, – кивнул Славута, а я спросил:
– Ко мне какие-нибудь вопросы есть?
– У меня имеются, – откликнулся атаман Болдырь. – Нам запас подков и ухналей для похода нужен. Подковать лошадей мы и сами сможем, дело не хитрое, а кузнецы лишнего не дают. Опять же кожа нужна для ремонта сёдел и уздечек, да стремена с подпругами.
– Гаврила, – посмотрел я на Довмонтова, – обеспечь.
– Сделаем, – кивнул главный интендант Рарога.
Следующий вопрос задал Ранко Самород:
– Что по огненным смесям? Мне отдельный десяток в сотне делать, который с ними возиться станет, или всех воинов обучать?
– Сегодня