А через мгновение она уже была на ногах. Про сон сразу же было забыто. Зато девушка учуяла восхитительные запахи от корзины со снедью. Там уютно устроилась в судочках ресторанная еда, холодные цыплята от шеф-повара, паштеты и буженина. Я вроде был сытым, но не отказался от бокала вина и бутерброда с паштетом. До кровати мы не добрались. Видимо сказалось перенапряжение, девушка вырубилась прямо у меня в руках. Да и меня повело от выпитого. Так мы и уснули на диванчике, прижавшись друг к другу.
А в обед за нами заехали. Карета для нас, остальные конные. Гвардейцы отыскали небольшую полянку. Учитывая, что Мари единственная девушка в компании, за нею принялись ухаживать наперебой. А потом она спела под гитарный аккомпанемент, вызывав бурные овации и просьбы порадовать ещё благодарных слушателей. В том числе хлопал и господин штабс-капитан. Видимо на слабый пол его неприязнь французов не распространяется.
Аладьин даже предложил свою помощь в освоении стрельбы из пистолета. Подумав, я отказываться не стал, но в другой раз. Не думаю, что Мари сейчас понравится оглушительная стрельба. Чересчур сильным был вчерашний шок. А его мотивацию я понимаю. Учителей стрельбы навалом, а вот взять мастер-класс у чемпиона по борьбе – редкая удача. И мне пришлось пообещать встретиться и кое-что показать. С гвардейцами нужно дружить. И пусть они не гусары, и непреображенцы, а всего лишь егеря, то есть в гвардейской табели о рангах стоят чуть пониже. Тем не менее, сейчас гвардия остаётся решительным аргументом, и дружба с гвардейскими офицерами мне возможно пригодится. На прощание взял с них слово помалкивать о моей персоне. Я не для того ехал в Россию, чтобы на меня показывали пальцем на улицах. И непонятно ещё, как местный бомонд примет тот факт, что я, будучи дворянского звания, выхожу на ковёр для потехи публики. Не знаю, не уверен в реакции высшего общества. Во Франции это проходило на ура, никаких проблем. Там не считается унизительным какому-нибудь маркизу зарабатывать себе на жизнь, имея мануфактуру или заводик.
Не знаю, думаю, что моя попытка не светиться обречена на провал. В первый же вечер, когда Аладьин и сотоварищи уговорили меня прийти в школу борьбы – был аншлаг. Какая уж тут анонимность к лешему. Я в течении часа пытался показывать в медленном темпе некоторые свои приёмы. Вот вроде всё понятно, но стоит ускорится и уже зависли. Не знают они об умышленной смене темпа. Ведь работая в постоянном темпе, ты становишься предсказуемым для противника. В целом, уровень как я и ожидал – весьма посредственный. Значительно уступают ребята французам. Или даже тем же немцам. Остались на том же уровне балаганных циркачей. А ведь будущее за специализированными залами и солидными школами с их тренировочным процессом.
Те два дня перед дуэлью стали для меня уроком. Если хочешь чувствовать себя относительно уверенно, научись защищаться. Поэтому сразу я согласился на уроки стрельбы. Причём меня заставляют заряжать и чистить пистолеты самому. Но в конце занятия. А так мне готовят