Не поеду на Мальдивы. Надежда Попова

она познакомилась там с очень симпатичным солдатом – высоким, стройным, обаятельным грузином. У него были большие карие глаза, нос с горбинкой, тонкие усики, сильные горячие руки. Лерка соврала ему, что ей семнадцать, и он приглашал её несколько раз, а потом пошёл провожать. Летние сумерки, Леркины слова и всё её поведение не давали ему ни малейшего повода заподозрить, что она отнюдь не выпускница школы, готовящаяся к поступлению в техникум. Они шли в Леркин посёлок высоким берегом небольшой речушки, и всё было, как положено: пение соловья, цветущая черёмуха, доносившиеся из редкого березняка весёлые возгласы, затихающая позади музыка, высокая тоненькая девушка с копной рыжих кудрей, весёлая и дразнящая. Она то висела на его руке, прильнув к плечу, то вдруг, почувствовав его ладонь на своей талии, уносилась вперёд, мелькая длинными голыми ногами, кружилась, обняв белый берёзовый ствол и призывно смеясь. Горячий солдат с удовольствием играл в эти догонялки, петляя меж берёзами, и, в очередной раз поймав плутовку, прижал к стволу и прильнул к ней в жарком поцелуе, шаря нетерпеливой рукой по лёгкому платью. В этот момент послышались тяжёлые шаги и хриплый голос дяди Васи, односельчанина, работавшего вместе с Борисом.

      – Это ещё что? А ну, отпусти девку! Лерка, шалава, марш домой! Всё отцу расскажу!

      Он выдернул Лерку из объятий кавалера, увесисто наподдал ей тяжёлой рукой механизатора по тощей заднице и передал из рук в руки кстати подвернувшейся компании девушек, возвращающихся в их посёлок.

      – Девчата, доведите эту … до дома, ишь, на танцульки повадилась, … дома должна сидеть, при матери, алгебру учить!..

      И обернулся к ничего не понимающему солдату.

      – А ты думай, кого лапаешь, взрослый мужик, тебе нормальных девок мало, на малолетку потянуло? Смотри, она хоть и оторва, но ещё раз тебя с ней увижу, руки-ноги переломаю! Она друга моего дочь, понял?

      – Она сказала, ей семнадцать, школу закончила…

      – Врёт, – устало сказал мужик, – четырнадцать ей, так что, сам понимаешь..

      Солдат, при всём своём темпераменте, головы не потерял, всё понял, поблагодарил дядю Васю и обещал к Лерке больше не приближаться. Они крепко пожали друг другу руки и разошлись.

      Лерку, приведённую девчатами, как было велено, прямо в дом, отец, к счастью, не видел – уже спал. Её, растрёпанную, с размазанной тушью и помадой, отхлестала скрученным в жгут полотенцем старшая сестра. Лерка отворачивалась, подставляя спину, и прикрывала руками лицо. Мать, вышедшая из комнаты, тихо плакала, прижимая к губам угол наброшенного на плечи платка. Экзекуция прошла в полном молчании. После чего сестра, обняв мать за плечи, увела её в комнату, а Лерка шмыгнула на кухню – очень хотелось есть.

      Потом на этой же танцплощадке она познакомилась – о, это вам не парень из соседней деревни, не солдат и не студент из стройотряда! – с итальянцем! Вот так, ни больше, ни меньше. Итальянец. Антонио. Архитектор. Приехал из Италии по договору на строительство