Больше оставаться на месте Андрей не мог. Он уверенно прошёл от клуба до места драки, проталкиваясь сквозь толпу остервенело колотивших друг друга людей.
Достигнув центра, он глубоко вдохнул бодрящий после недавно выпавшего дождя воздух, расстегнул пиджак, вынул из него газовый пистолет, на который недавно получил разрешение, и два раза выстрелил поверх голов. Толпа дерущихся остановилась в нерешительности, после чего, испугавшись резких опасных звуков, которые в сознании каждого вязались со смертью, отхлынула.
Андрей огляделся. В черных лужах на асфальте валялись раненые подростки. Кто-то из них стонал, некоторые и вовсе были без сознания. Андрею стало страшно. Совсем один, в незнакомой деревне среди разъяренных людей. Но самообладание вскоре вернулось к нему.
– Подсинцам стоять возле меня, кайбальцам отойти от нас на сорок метров! – крикнул он твердым голосом, пользуясь замешательством подростков.
Толпа подчинилась.
– Кто ты такой? Я тебя не знаю, да и пушка у тебя вроде газовая! – закричал Антон Забелин. – Это не воя разборка! В Кайбалах я тебя ни разу не видел, да и не похоже, чтобы ты приехал с ними, судя по твоему парадно-выходному костюмчику!
Андрей лихорадочно придумывал ответ. Мысли вихрем проносились в голове, но ни на какой он не решался остановиться. В ночной тиши собственный голос прозвучал неожиданно даже для него самого:
– Я приехал к бабке, и я – мент. Вот подтверждение.
Он засунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил студенческий билет, высоко поднял его над головой и, развернувшись, бросил его под ноги подсинцам.
Дерябин поднял упавшую в лужу корочку и ознакомился с ее содержанием.
– Спасибо, браток, кто бы ты ни был, – тихо сказал Колька, а потом громко, чтобы все услышали, добавил: «Он действительно мент, нет никакого сомнения в этом»!
– Всем оставаться на своих местах! Вот вы двое – мигом в клуб и вызовите скорую! – крикнул Андрей двум парням, стоявшим поблизости от крыльца; сам же снял рубаху, разорвал ее на три части и принялся перевязывать голову непрестанно стонавшему парню, сидевшему на корточках в трех метрах от него. Закончив с ним, подошел к другому подростку и с быстротой, свойственной чувствительным рукам, выдернул нож из бедра пострадавшего, вырвав у парня крик боли.
– А ты как хотел? Вообще-то не стоит с тобой возиться, ну да ладно – в последний раз, – сказал