«Пораньше освободишься», – вспомнила обещания начальника, посмотрела на полную луну над ЗСД и задумалась.
Прокрутила разговор с русалками в голове. И поняла, что я третий раз за день окотовасилась.
***
– Утречко! Отрываем щупальца от кровати, трясём филеем и ползём на тренировку! Не ленимся! Голова выше! Глаза открыты! Не отбрыкиваемся!
Да, вот такой у меня несносный будильник. Гад черноухий, а не будильник. Мягкие лапки переступили по одеялу, а невежливый баритон удивился:
– Васька, я не понял, ты вставать не собираешься? Ты уже на три минуты выбиваешься из графика! А как бочкА наши лакомые жиром заплывут?!
И смартфоном меня по лбу ударил, негодник!
– Успею, Феофан Валерьянович, дайте поспать в кредит.
Феофан Валерьянович очень любит, когда его называют по имени-отчеству, и обычно отстаёт, позволяя поваляться ещё немного. Но, видимо, не сегодня.
– А не надо было вчера допоздна сериалы слезливые смотреть! Думаешь, я не знаю, что ты втихаря «Друзей» пересматриваешь?! И без меня!
– Не повторится!
– Клянёшься?
– Мамой клянусь!
– Смартфоном клянись.
– Ну вы и зануда, Феофан Валерьянович!
Нащупала рукой что-то большое и мягкое, предположительно подушку, и запустила этим в пристающий ко мне будильник. «Этим» неожиданно оказался сам Феофан Валерьянович, который с громким, несвойственным ему мяуканьем совсем непрезентабельно отлетел в стену.
Конечно, я тут же вскочила и, теребя рюши на своей пижаме, затараторила:
– Ой, извините, пожалуйста, Феофан Валерьянович!!! Я ж не специально! Не больно? Где ударились? Давайте подую!!!
Феофан Валерьянович отбился когтистой лапой, оставив на мне три глубокие царапины, и злобно зашипел.
Шёрстка у Феофана мягкая, нежная, так и тянет зарыться в неё руками и пожмакать. Но, к сожалению, нельзя. Феофану Валерьяновичу больше трёхсот лет. Он мне в прапрадедушки годится. Да и безнравственно это как-то – лапать домового.
Феофан грозно сверкнул зелёными глазищами и смачно плюнул на пол. Впрочем, тут же спохватился и убежал за тряпкой вытирать непотребство.
А мне лучше ускориться. Как только его отпустит, Феофан Валерьянович устроит мне рубилово лесное основательное, только щепки полетят.
А у меня тренировка через двадцать минут.
Лааааадно. Быстро потопала в ванную, обработала царапины хлоргексидином, укоризненно уничтожая кота взглядом. Да какой он хранитель домашнего уюта?! Чудовище он!
И фанатично принялась счищать остатки невидимого кариеса с поверхности зубной эмали.
– А я завтрак тебе сделал. – Феофан пощекотал хвостом мои коленки.
В отражении зеркала, когда морок немного сбивается из-за неровности амальгамы, можно увидеть длинную бороду домового и аккуратную