У меня волосы встали дыбом, когда я прочитал интервью одного действительно уважаемого владельца клуба, заявившего, что в будущем тактическая модель его команды претерпит изменения и будет заточена под конкретного нападающего. Зачем так, пускай и непреднамеренно, унижать тренера и остальных футболистов? Впрочем, с любым человеком обращаются так, как он того заслуживает.
Тбилисское «Динамо» – последнее пристанище Газзаева-форварда. Внимания оно заслуживает как раз тем, что было последним.
Уже во время сборов я заметил, что у тренера нет контакта с ведущими игроками, постоянно возникают какие-то трения. На две позиции в атаке тбилисского «Динамо» тогда претендовало шесть человек – Гуцаев, Шенгелия, Челебадзе, Газзаев, а также молодые Гурули и Месхи. Одно из мест Ахалкаци отдал мне. Практически весь подготовительный период мне приходилось играть в паре либо с Месхи, либо с Гурули, а трое маститых ветеранов ждали своей очереди на замене, что, безусловно, было для них непростым психологическим испытанием.
Мы жили на сборах в одной комнате с Володей Гуцаевым. Однажды он не выдержал: «Все! Больше не могу, уезжаю». Я его понял, отговаривать не стал. А утром на зарядке Ахалкаци на меня накинулся: «Где Гуцаев? Почему ты меня не поставил в известность о его намерениях?» Такого обращения я вынести не мог: «Вы меня зачем сюда пригласили, играть или стукачеством заниматься? Я буду играть, а все свои тренерские вопросы решайте сами».
Старт в чемпионате выдался для нас удачным. Команда побеждала, я забивал и в целом выглядел достойно. А тут в Тбилиси на кубковый матч приехал клуб Первой лиги «Ростсельмаш». Я попросил Ахалкаци: «Нельзя ли мне дать паузу? Хотел бы получше восстановиться». Он был не против: «Хорошо, но на всякий случай разденься в запас».
Первый тайм закончился нулевой ничьей, Ахалкаци в перерыве подошел ко мне: «Можешь сыграть?» – «Конечно!» В итоге забил гол и отдал голевую передачу – 2:0.
За победу каждому игроку тбилисского «Динамо» тогда полагалась премия – 500 рублей. Когда мы пришли ее получать, разразился скандал. Некоторым игрокам занизили суммы. Мне выписали 300 рублей. Получать премию не стал, отправился за разъяснениями к главному тренеру: «За что мне снизили размер премиальных? Скажите, в чем я провинился. Я профессионально отношусь к своему делу, выполняю все, что от меня требуется». Нодар Парсаданович явно хотел отыграться за инцидент с Гуцаевым: «Просто я так решил, объясняться на эту тему не намерен».
От такого ответа эмоции у меня хлынули через край. «В таком случае я ухожу». Положил на стол заявление об уходе и уехал. Дело-то было не в деньгах, дело было в принципе, в отношении ко мне! Если бы Ахалкаци аргументированно объяснил, почему мне полагается именно такая премия, я бы мог с этим не согласиться, но я бы принял позицию тренера.
Сам став тренером, я с уважением отношусь к любому из своих игроков, рассматриваю каждого из них не только как футболиста, а прежде