В ночь на 1 мая 1703 года русские войска овладели Ниеншанцем. Учитывая, что на географической и политической картах России к тому времени уже появился Шлиссельбург, что в переводе с немецкого означает «Ключ-город», Пётр немедленно переименовал Ниеншанц в Шлотбург, то есть «Замок-город». Обладание и «замком», и «ключом» к нему наполняло взятие Ниеншанца дополнительным идеологическим смыслом. Название в связи с исчезновением Ниеншанца с лица земли в бытовой практике не закрепилось, но знать об этом историческом факте не мешает.
По одной из легенд, взятию крепости способствовал не то русский лазутчик, вошедший в доверие к шведам, не то некий швед, предавший своих соотечественников. Во всяком случае, ворота крепости, едва к ним подошли русские солдаты, неожиданно распахнулись настежь. Может быть, именно эта внезапность появления Петровских войск внутри крепости породила легенду, согласно которой шведы не успели спасти несметные «сокровища Ниена». Будто бы сразу после начала осады они начали рыть подземный ход, чтобы либо вывезти драгоценности за пределы крепости, либо спрятать их в подземелье до лучших времён. Однако «вмешались пресловутые петербургские грунты», и сундуки с золотом затопило невской водой. Добраться до них шведы уже не успевали, и поэтому смогли только «искусно замаскировать следы подземных работ».
Между тем шведская крепость доживала последние минуты. Вот как об этом сказано в Хронике Эрика:
Русские войско потом снарядили.
В крепости шведский отряд осадили.
Русским удачу осада сулила —
Их в раз шестнадцать поболе там было.
Стали они штурмовать день и ночь,
Схваток мне всех перечислить не смочь.
Шведов уж мало в ту пору осталось.
Войско язычников часто сменялось,
Лезли отряд за отрядом они.
Так продолжалось и ночи, и дни.
Свеи устали оборонять
Крепость, и это легко вам понять.
Бились они день и ночь напролёт,
Что удивляться – ведь слабнет народ.
Нет уже мочи врага одолеть,
Люди не в силах страданья терпеть.
Вот и пожары внутри запылали,
Русские в крепость уже проникали,
Шведы бежали от них, бросив вал…
Если верить фольклору, через пару дней после взятия Ниеншанца Пётр приказал сравнять его с землей, будто бы сказав при этом: «Чтобы шведского духа тут не было». Ныне о некогда неуязвимой шведской крепости напоминает бронзовый мемориал, повторяющий в миниатюре один из бастионов Ниеншанца с подлинными орудиями того времени.
Некогда на развалинах поверженного Ниеншанца рос древний дуб, который Пётр I будто бы лично посадил на братской могиле воинов, погибших при взятии крепости. Ограда вокруг него была сделана из неприятельских пушек, затопленных шведами и извлечённых со дна реки Охты. Легенда эта документального подтверждения не находит.