“Дядька, ты?”
– Я, твой лодырь,
Твой холоп-лысолоб!
Светлый колос мой, опять клонишь лоб?
Слабый голос твой меня силком приволок!
Что ж не спишь опять? – “Не сплю, не дремлю,
Дрему, радужную птицу, ловлю.
Поступь легкая, и птица близка,
Да ни сети у меня, ни силка”.
– Не испить тебе бы маку? —
“He в настойке суть!
В этих подлостях и так уж
Я увяз по грудь.
Все-то нежат день-деньской,
Тешат, нянчат, —
Ровно цветик я какой,
Одуванчик!
Отчего душа теснится,
Грудь для вздоху мала?”
– Оттого, что Чудо-Птица
В ней гнездо завила.
“Отчего на бабьи речи
Весь – как ржавый замок?”
– Оттого, что узкоплечий:
Не по гостье – домок!
“Отчего корабь морями
Сам без весел плывет?”
– Оттого, что за морями
Царь-Девица живет!
Встреча первая
Не слетались голуби
К окну, за крупой —
Встал Царевич сгорбленный,
Кручинный такой.
Вкруг очей – что обручи,
Набились круги.
Чай, опять на ковричек —
Да с левой ноги!
Гребешок потрагивал —
Из рук пустил!
Сапожок натягивал —
Да так застыл.
“Не понять, чем бабам
Моя суть хороша!
Руки-ноги слабые,
Как есть – лапша!
Награди халатиком,
Крещеный мир!
Цельный полк как я таких
Взойдет в мундир.
Кто б меня да турманом
Да в тартарары!
Где глаза лазурные?
Две черных дыры.
Снеговее скатерти,
Мертвец – весь сказ!
Вся-то кровь до капельки
К губам собралась!
Василька от робости
В полях не сорву.
Киньте в воду – пробочкой
Поверх всплыву!
Само солнце пятится,
Не кажет лица.
Видно, в полночь, в пятницу
На свет родился.
До любви нелакомый,
Себе немил —
Видно, месяц, плакамши,
Слезой обронил”.
Слабыми руками
Вдоль перил витых,
Слабыми шажками
С лестничек крутых.
Не трубили зорю
С крепостной стены.
В небесах Егорий
Не разжег войны.
Спит кузнец над горном,
Спит косарь в копне.
– Чей глазочек черный
В слуховом окне?
Что за соглядатай
Мерит даль зыбей —
Выше голубятни,
Раньше голубей?
Нет такой вершины,
Чтоб тоске – крута!
Лучше всех аршинов —
Черный взгляд-верста.
Берегитесь, люди,
Некалёных стрел!
Ветр с кудрями-грудью,
Как любовник,