– Ты жив благодаря мне, так что не болтай лишнего.
– Когда мы были друзьями, я выжил благодаря тебе, – уточнил Легре. – А сейчас я жив благодаря Фарону и Анк. И буду жить после того, как не станет тебя, твоих детей и детей твоих детей.
– О чем ты болтаешь?
– А ты разве не видишь? Твое тело, оставленное в Galeus longirostris, доживает последние дни, а мое пышет свежестью и здоровьем.
– В мире КвазаРазмерности не стоит верить всему, что видишь.
– Еще одна догма Института всемирной иерархии? Не забывай, когда-то я стоял выше тебя на их служебной лестнице.
– Но променял свои достижения на роль беглеца и содомита.
– Будь я содомитом, то не смог бы вернуться в Размерность. К тому же я не считаю, что предал Иерархию. В те дни, если бы мой эксперимент по извлечению энергии из Подпространства с использованием тонких граней временных мембран закончился успехом, то Иерархия смогла бы отыграть все утраченные позиции мирового лидера в разработке технологий, необходимых для существования КвазаРазмерности, – Легре помрачнел. – Но клирики всегда были слишком трусливыми, чтобы рисковать, принимая решения в соответствии с меняющейся обстановкой. Они палец о палец не ударят, пока не проведут десяток заседаний, рассмотрев все возможные варианты развития событий. Политика в современном мире – это игра в шахматы. А Всемирная иерархия соглашается действовать, только когда заранее знает каждый предстоящий ход противника. Поэтому мне пришлось действовать тайно, за это меня исключили из клириков.
– Твой эксперимент закончился провалом. По твоей вине погибли люди.
– Лес рубят – щепки летят, – недобро улыбнулся Легре. – Сам понимаешь, в большом деле не бывает без ошибок, просчетов и жертв.
– С нейропатами, на которых вы ставите эксперименты, будет то же самое?
– Лично я ни на ком эксперименты не ставлю – эта роль отведена ученым Энрофы. Не забывай, кстати, что на них ты когда-то работал. Что касается меня, то мои интересы распространяются исключительно на тонкие грани временных мембран: так было в годы моей службы Всемирной иерархии, так есть сейчас.
– Только в бытность клириком ты работал на пользу обществу, а кто твой работодатель сейчас? Союз независимых энергетиков? Частные финансисты?
– Старый, глупый хранитель, – устало протянул Легре. – Никогда не понимал, почему Иерархия считает себя непогрешимой и благочестивой, в то время как в помыслах других видит только зло и корысть?
– Потому что так оно и есть, – хмуро подметил Мьюз. – Не знаю, почему ты не стареешь, но то, что твоя встреча со мной в надежде переманить на свою сторону, – это ошибка,