– Мужчины! Давайте к столу! – позвала Рита.
В гостиной уже сидели Георгий Евгеньевич, Михаил Александрович и вся женская половина дачников. На столе стояла начатая бутылка коньяка, а Рита подавала горячие шашлыки.
– Сергей, присоединяйся к нам, поддержи кампанию, – пригласил Георгий, – а то женщины от коньяка отказываются. Вот, познакомься с нашим соседом, Михаилом Александровичем. Я ему всё рассказал о тебе, о Юле и о Саше.
Студент не заставил себя долго упрашивать. Георгий наполнил рюмки и произнёс тост: – Предлагаю, друзья, выпить за нашу встречу, за нашу дружбу и за всё хорошее.
Мужчины подняли рюмки и чокнулись.
– Господи благослови! – произнёс Михаил Александрович. – Прости наши души грешные! – И опрокинул рюмку.
Сергей и Саша удивлённо взглянули на него.
– Чего это он? В бога верит? – тихонько спросил Саша у Юли.
– Наверное, верит, – ответила Юля, пожав плечами.
– Хм! Взрослый, а в сказки верит! – не удержался Александр от комментариев.
Михаил Александрович внимательно посмотрел на него.
– Вижу, молодёжь не одобряет мои религиозные чувства?
– Ну, что вы, дядя Миша, – заволновалась Юля, – это ваше личное дело. Никто никого не осуждает.
– Да нет. Я же видел, как Саша на меня глянул. Но я не в обиде. Я его понимаю. А вот ему меня понять трудно… А, хотите, расскажу вам, как я стал верующим?
Александр пожал плечами, но Рита поддержала гостя.
– Да, да, расскажите, пожалуйста. Это очень интересно.
– Ну, если молодёжь не возражает…
И Михаил Александрович начал свой рассказ.
– Верующим я стал уже под старость. Когда мне стукнуло 60. А до этого был как все. Не то чтобы совсем атеистом, но религия мало меня интересовала. В молодости не до спасения души было. Грешил я, и не мало. Словно бес какой-то во мне сидел. Всё суетился, всё хотел что-то кому-то доказать. Ершистый был, задиристый. Ни в чём не мог никому уступить даже самую малость. Самолюбие не позволяло. Деньги любил и женщин, и выпить был не дурак.
И надо сказать, везло мне. И денег было немало и женщин хватало, только не сложилась однако жизнь. Обе жены – красавицы ушли от меня. Грубоват я был и самолюбив страшно. Чуть что не по мне, дверью хлопну и в загул! Хотел чтобы всё всегда по-моему было. Прав, не прав – неважно. Дети росли, а я их не замечал. Крутился, вертелся, всё побольше взять от жизни хотел, и не заметил, как молодость-то прошла!
Со второй женой, Леной, семнадцать лет мы прожили, а в 52 года решил я, что не догулял я ещё. И понесло