По инициативе Тюменина было созвано экстренное заседание всех вышеперечисленных инстанций, на котором сообща решили в случае чего свалить всё на чрезвычайную ситуацию.
– У вас же есть на балансе уродливые дома, в которых ни один нормальный человек жить не хочет, – сказали Тюменину. – Вот и раздайте задаром квартиры семьям пострадавших, в качестве компенсации…
А Тайгу призвали не пугаться возможных жертв:
– Оцепите периметр и никто не узнает, что жертвы «Новичка» – это жертвы именно «Новичка». Есть же восставшая нечисть, которую можно назначить виновной во всех бедах. Главное потом все тела в темпе собрать и кремировать, а прах, минуя родственников, увезти на Востряково и захоронить в общей могиле, к которой городская администрация потом прикрутит памятную табличку. Ну, ещё можно будет памятник какой-нибудь организовать, впоследствии… Что-нибудь пострашнее, в духе церетелиевских монументов…
Так и поступили. Прежде, чем квантовый мозг нашёл достойный и эффективный выход из сложившегося тупика, его залили «Новичком». Кластеры коллективного организма потеряли целостность и распались. Самосознание и разумность в наномашинах угасли. Нанороботы перестали управлять человеческими телами, ожившие трупы вернулись в своё первоначальное состояние. Их собрали вместе со случайными жертвами «Новичка» (количества которых никто никому никогда так и не раскрыл), спешно кремировали и захоронили в братской могиле на Востряково.
Отпевание и панихиду проводил лично Мефодий, вернувшийся из Геленджика. Патриарх провёл молебен и крестный ход по юго-западу столицы. Улицы, где буйствовала кровавая вакханалия нежити, заново освятили. По всем федеральным каналам, включая ЖП-ТВ, транслировали проникновенную проповедь Мефодия, посвящённую тому, как народ-богоносец в очередной раз с божьей помощью посрамил и изгнал диавола.
Иегуда Штайн дематериализовал големов. Целые горы глины на всякий случай оставили возле московских синагог – вдруг когда-нибудь снова понадобятся. Российский Еврейский Конгресс категорически отказался возвращать глину государству и требовал её в безвозмездную собственность.
Из-за массовых жертв освободилось множество вакансий и в столицу с новой силой хлынули потоки провинциалов и гастарбайтеров.
Тюменина и Тайгу наградили орденами. Хотели дать орден и Иегуде Штайну, но тот предпочёл взять гонорар деньгами и недвижимостью в сталинской высотке.
Чубайс под шумок тихонько вернулся в Сколково и каким-то чудом – никто и опомниться не успел! – выбил из госбюджета многомиллиардные инвестиции на восстановление «Роснано». В ответ на робкие претензии, что, дескать, это по вине его корпорации на москвичей обрушилась чудовищная трагедия, Чубайс реагировал с видом оскорблённой невинности, включал дурачка и делал вид, будто не понимает, о чём речь.
– А? Что? Трагедия? Какая трагедия? – удивлённо вопрошал