– Да, я слышал о бешенстве.
– Сначала с ума сходят лошади, а потом и все остальные вьючные животные. Храни нас Господь от напасти.
Лейтенант сделал знак одному из своих солдат отнести сундук священника. Пока молодой офицер провождал его до здания таможни, Квинн во все глаза осматривал место, где только что высадился на берег. Он сразу заметил, что тут не было ни одного человека на лошади. Вообще никаких животных на широкой набережной под отвесной скалой, на которой стоял Сидаде-Альта[70], и на крутой ладейре[71], что поднималась по склону между верхним и нижним Салвадором. Этот город приводили в движение лишь человеческие руки. По мощеным дорожкам и набережным сновали рабы, толкавшие груженые тележки по железным рельсам, согнувшиеся под тяжестью поклажи, висевшей у них на спинах на перекинутых крест-накрест лямках, аккуратно пробирающиеся с носилками среди толпы черных и красных тел и тучных белых мешков с сахаром.
– Как и со всеми бедствиями, земля полнится слухами, – продолжал лейтенант. Солдат, потрепанный мамелуку[72] в сюртуке от униформы и в свободных парусиновых брюках, босой, как раб, следовал в шести шагах позади них. – Бешенство приходит от индейцев из самого сердца леса, это работа голландцев или испанцев, наказание Господне. Не позднее чем на прошлой неделе ангелов видели в Пелори-ньу[73]. Они дрались огромными мечами из света три ночи кряду. И это могут подтвердить лучшие жители Салвадора.
– Мы о таком и не слышали в Коимбре.
– Многое, что происходит в Бразилии, не достигает ушей Португалии. – Лейтенант остановился рядом с оживленным портиком таможни. – Ох, как я и боялся! Так всегда бывает, когда прибытие корабля совпадает с отплытием судов, перевозящих сахар. Сейчас в таможне беспросветная толчея. Не думаю, что вы сможете освободиться раньше, чем через несколько часов. Как офицер короны я имею право утвердить ваше разрешение на въезд в колонию.
– За небольшое вознаграждение, как я понимаю, – сказал Квинн.
– Всего лишь пустяковая пошлина.
– Я нахожусь в непосредственном подчинении архиепископа Бразилии, – Льюис говорил с легким акцентом. Владея сразу несколькими языками и будучи эрудированным человеком, он отлично понимал все те преимущества, которые придавал ему налет таинственности. Крупный мужчина с руками, похожими на лопаты, он беседовал не повышая голоса, как и положено людям его сложения.
– Конечно, святой отец, но в Бразилии все по-другому. Вы увидите: здесь редко что-то происходит без поощрения.
В Бразилии все по-другому. Сколько раз ему говорили эти слова все, начиная с отца Джеймса, его духовного наставника, когда тот поручал ему труднейшее задание, и заканчивая этим дерзким юнцом в парике и треуголке, украшенной перьями.
– Не думаю, что человеку в моем одеянии подобает