Устроившись поудобнее, Лекс разминал в руках кусок шкуры, содранной с бока и спины гиены. Материал был жестковат, но прочен – идеальная основа для пращи. В детстве, начитавшись книг о древних воинах, он уже пытался сделать нечто подобное из ремня и тряпки. Тогда вышло криво, и камень едва не выбил ему зуб. Теперь же ошибка могла стоить жизни.
Лекс размотал сухожилия на камне, сжав зубы от их скрипучей жёсткости. Первая попытка сплести петлю закончилась комом – узлы расползались, как мокрая глина. «В детстве из резинок получалось лучше», – усмехнулся он, но тут же спохватился, здесь не было магазина с готовыми материалами.
Он выбрал самый толстый участок кожи без дыр, с сохранившейся фактурой и разложил на плоском камне, отметив неровные края. Каменный скребок скользил, оставляя рваные борозды. «Тупой как долото…»
Грубый каменный нож плохо резал, приходилось с усилием проводить по одному месту несколько раз, пока не получилась ровная полоса длиной в локоть, расширяющаяся к середине. Края вышли неровными, но это можно было исправить позже. Сухожилия, очищенные от остатков мяса и размоченные в воде, скручивались в тонкие жгуты – они должны были стать основой для крепления.
На краю ручья, в овраге, он нашёл заросли крапивы. Крапивные стебли он размочил в ручье, разделил на волокна и скрутил в жгуты, обматывая ими кожаную основу – так праща стала прочнее. Пальцы, ещё не привыкшие к такой работе, дрожали от напряжения. В кожаной полосе он сделал два узких разреза по краям, пропустил через них сухожилия и затянул узлом. Получился "карман"для камня. Затем, чтобы праща не рвалась в броске, оплёл её крапивными волокнами, сплетая их в плотную косичку. «Нужно что-то вроде стропы…» – пробормотал он, привязывая к концам два кожаных шнурка.
За снарядами пришлось спуститься к реке. Камни должны быть гладкими и в идеале круглыми. Пристрелку проводил тут же на берегу. Первый камень, гладкий, размером с голубиное яйцо выскользнул при замахе и шлёпнулся в грязь. Второй пролетел мимо намеченного дерева, далеко в стороне. Лекс стиснул зубы, почувствовав, как раздражение подкатывает к горлу. «Ты же не в тире, дурак. Дыши.» Он сделал глубокий вдох, представил движение, как в детстве: не резкий рывок, а плавное раскручивание.
Следующий бросок. Камень округлый, с кулак шлёпнулся в воду в двух шагах. Сухожилия, не выдержав рывка, лопнули с хлопком. «Физика, чтоб её…». – Лекс пнул камень, ощущая, как гнев пульсирует в висках.
Перевязав заново, он вспомнил, как дед рассказывал о пастухах: «Держи концы по-разному, один намертво, другой свободно». Сделал петлю на запястье, а второй конец оставил гибким.
К вечеру ладонь кровоточила от волдырей, но камень наконец угодил в ствол дерева с глухим «тук». Лекс засмеялся:
– Попадание!
Но тут же зашипел от боли. Сухожилия натёрли запястье до мяса. Пришлось отрезать полоску кожи гиены и обмотать руку, примитивные «перчатки».
Теперь у него было оружие.