Она помогла мне сесть и дала воды, которую я жадно выпила.
– Что сказал лекарь? – спросила я, откинувшись на подушки.
Няня отвела глаза и промолчала.
– Не было никакого лекаря, – догадалась я по ее реакции.
– Все решили, что это проклятие, – пояснила няня. – А против него лекарь бессилен.
Я кивнула. Все просто ждали моей смерти. Вот так семейка мне досталась…
!!!! Но сквозь забытье этих дней кое-что все-таки проскальзывало. Я точно помню, что меня осматривали. Если это был не лекарь, то кто?
Я напряглась, припоминая. Линейка! У того, кто меня изучал, было что-то вроде сантиметра. Догадка заставила похолодеть. Да это же был гробовщик! Любезный дядюшка прислал к больной племяннице не лекаря для помощи, а мастера загробных дел. Он вовсю готовился к похоронам.
Как дядя поступит, когда поймет, что я выжила? Мое исцеление нарушает договор с Аршером. Насколько далеко готов зайти родственник, чтобы выполнить его условия?
Все эти дни рядом со мной была только няня. Наверняка это ее пение я слышала. Только ей я могу доверять.
Размышляя, я бездумно поглаживала лежащую рядом Исчадие. Болонка вроде не возражала, хотя особой радости тоже не выказывала. Она точно знала – я не ее хозяйка. Собаки чувствуют такие вещи. Повезло, что в этом мире они не говорят, а не то Исчадие сдала бы меня с потрохами.
Силы ко мне возвращались поразительно быстро. Я очнулась пару минут назад от трехдневной комы, но уже без труда сидела и держала чашку в руках. Пожалуй, стоит попробовать встать.
Няня ушла за завтраком. Пользуясь ее отсутствием, я откинула одеяло и спустила ноги на пол. Мышцы включились не сразу, было ощущение, будто я стою на шатких ходулях. Меня мотало в стороны, как молодую березку на ветру.
Чуть пообвыкнув, я сделала первый робкий шаг и едва не свалилась на пол. Пришлось заново учиться держать равновесие. Я расставила руки, как канатоходец над пропастью, и повторила попытку.
Вот так, пошатываясь, я добрела до туалетного столика и плюхнулась на пуфик перед ним. Все, устала.
– Фы, – прокомментировала мою походку Исчадие. Прозвучало совсем как «фи».
– Помолчала бы, – огрызнулась я.
Сил на то, чтобы подняться и вернуться в кровать, не было. Посижу немного здесь. От скуки взяла зеркальце с туалетного столика, посмотреть, как там рана на виске – затянулась? Свое состояние я списывала на нее.
Все же я здорово приложилась о булыжники головой. Наверняка заработала сотрясение. Как известно, сразу после травмы головы нельзя спать, а я вырубилась, и вот результат – три дня комы. Вот и нашлось логическое объяснение, никакого проклятия.
Но затем я посмотрела в зеркальце и усомнилась в том, что пришла в себя. Первая мысль – что-то не так с отражением. В нем явно не я. По крайней мере, не та я, которая еще недавно там отражалась.
Я подышала на зеркало и протерла его подолом сорочки, но попытка стереть неправильное отражение не увенчалась успехом.
Не