Они договорились, что девушка дождется его. Ведь молодому послу во что бы то ни стало нужно было выполнить поручение императора. В сумраке ночи, тайно встречаясь у забора, заросшего плющом, они условились, что на обратном пути Лин Чжао испросит благословения у Сальмена Многоглазого и увезет девушку в Китай. Об этом он предупредил своего отца и побратима и уже получил от них ответ, напутствие и уверение в том, что дома его ждут.
Вот только бы Турал, тот самый ловкий кузнец с резким голосом и решительным взглядом раскосых глаз, на беду оказавшийся претендентом на руку Халиды, не вмешался и не уговорил бы Сальмена выдать за него дочь.
«Хорошо хоть, я успел передать ей амулет, который подарил мне сам великий император. Хоть какая-то гарантия, что волоокая Халида будет меня ждать», – думал Лин Чжао.
Он погладил лежащие за пазухой верительные грамоты и, тронув коленями коня, причмокнул, давая понять, что пора снова в путь. В памяти всплыли строфы великого Ли Бо.
Ты в одеянии воздушном
Сравнишься чудною красой
С пионом, что под небом южным
Хрустальной окроплен росой.
И, чтоб еще тебя увидеть,
Я этот мир забыть готов,
Поднявшись по отвесным кручам
В обитель райскую богов[10].
Бормоча под нос эти строки, Лин Чжао пробирался по узким и кривым улицам, мимо деревянных дел мастеров, ювелиров и кожевников. До главных ворот оставалось совсем немного, но следовало поспешить. Караван-вожатый отставших ждать не будет. Исстари караваны выходят затемно, спасаясь от жары. Так уж сложилось.
«Хорошо хоть, сейчас не лето, а то шли бы в ночь. Надо сказать Дамиру, чтобы поспрашивал караванщиков о городе и его обитателях. Особенно тех, кто любит прокрадываться ночью в дом к кузнецу Туралу. Кажется, в караван-сарае они об этом болтали».
Подсвечивая еле различимыми в предутреннем тумане масляными лампадками, привратники со скрежетом отворили тяжелые ворота. Верблюды, навьюченные тяжелыми тюками с товарами, царственно прошествовали мимо них. Закутавшись в длинный шерстяной плащ, Лин Чжао выехал за ворота. Откровенно зевающие стражи ворот зябко поеживались, но терпеливо ждали, когда город покинут последние караульщики каравана и можно будет закрыть тяжелые ворота и еще немного вздремнуть.
Караван медленно двинулся на запад. Небо постепенно светлело, но было свежо и прохладно. Свыкшиеся с темнотой глаза различали стоящие в стороне деревья, какие-то строения и сторожевую башню.
Лин Чжао оглянулся. На седловине между двух гор плыл темной тенью Беласагун.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст