Во всем виноват Рыжий
В 1789-м, после ратификации Конституции США, выяснилось, что новое государство по уши в долгах, и деньги непонятно откуда брать. Французские кредиты, в связи с началом событий в Париже, уже не светили, внутренние займы потребностей не перекрывали, да и погашать их было нечем, – общая цифра дефицита достигла чудовищной по тем временам суммы в 99 миллионов долларов, и было необходимо искать выход. Впрочем, у Александра Гамильтона, первого в истории США секретаря казначейства, план был. Человек умный, холодный и жестокий, – очень, кстати, похожий на Чубайса и даже тоже рыжий, – лидер федералистов, считавших, что центр – все, штаты – вторично, а народ – быдло, он предложил Конгрессу свести долги штатов в единый государственный долг, доверив погашение федеральному правительству и предоставив ему для этого соответствующие полномочия. «Владельцы независимости», держатели облигаций и главные кредиторы государства, понимали, в чей карман пойдут деньги, в связи с чем не возражали.
Летом 1790 года программа была одобрена, и Гамильтон засучил рукава. Полагая, что связи с Англией следует не рвать, а, напротив, укреплять (он вообще был сторонником чего-то типа федерации с бывшей метрополией), «Рыжий» резко снизил пошлины на импорт (до тех пор – основная статья пополнения бюджета) и принялся вводить внутренние налоги. В первую очередь, акциз на спиртное, заявив, что это не просто налог, а «налог на роскошь», и в марте 1791 года, опираясь на поддержку крайних демократов, полагавших, что «чем дороже будет виски, тем меньше народ будет пить и тем больше просвещаться», протолкнул идею через Конгресс. Народ, естественно, взвыл. Но если на побережье нововведение выразилось разве что в некотором повышении цен и ухудшении качества продукта, то в «глубинных» районах, считавшихся тогда «дальним Западом», ситуация была куда хуже.
И немедленно выпил
Тамошние фермеры при англичанах пользовались льготами, положенными «пионерам фронтира», в частности, имели право беспошлинно гнать самогон «для собственного употребления, но без права вывоза на продажу», и пользовались этим правом весьма активно. К тому же в горных районах «дальнего Запада», за Аппалачами, наличные деньги были диковинкой, там царил натуральный обмен, и виски играл роль всеобщего эквивалента. Да и продавать спиртное (пусть уже и с налогом) на Восток было выгоднее, чем зерно, поскольку перевозить его по граммам было куда удобнее. А вдобавок ко всему нововведение было явно несправедливым, щадящим владельцев крупных спиртогонных предприятий Востока, но ущемляющим интересы мелких самогонщиков. Дело в том, что правительство предлагало на выбор один из двух способов оплаты: можно было уплатить за год вперед конкретную сумму, купить патент и жить спокойно, а можно