Как и предвидел сам Липранди в своей записке, командование партизанским отрядом было нелегким делом, особенно ввиду того, что начальство не предоставило ему казаков из‑за острой нехватки войск. В результате Липранди оказался один «между людьми, волнуемыми различными необузданными страстями, буйных, готовых к заговорам, к мятежам, к убийству и ко всем злодеяниям»305. Гульба и пляски продолжались в лагере партизан всю ночь напролет, а сами они то и дело палили из пистолетов так, что иногда ранили друг друга. У Липранди не было никакой возможности пресечь эти беспорядки, поскольку любая подобная попытка вызвала бы громкий ропот среди партизан о нарушении «природных обычаев», после чего они просто разошлись бы. К счастью, Липранди были хорошо известны особенности его подопечных, и он сумел стать их «атаманом». Поначалу он первым вступал в опасные ущелья, давая своим волонтерам возможность оценить его храбрость, так что последние вскоре начали прикрывать его при любой опасности. В ряде случаев личная отвага Липранди позволяла ему предотвратить бунт среди волонтеров и распадение отряда.
Вскоре Липранди получил приказ Киселева начать «систематическое очищение Делиорманского леса». По его собственному признанию, этой цели можно было достичь, изгнав жителей из укрепленных ущелий и лесов и предав огню их селения, дабы лишить их убежища на зиму и тем самым заставить удалиться в западную часть Балкан. Однако это было непростым делом, принимая во внимание размеры Делиорманского леса и количество его обитателей. Поэтому Липранди избрал другую стратегию306. Когда его волонтеры захватили в плен жителей селения Каурги, Липранди приказал их накормить и отчитал своих гайдуков за бесцеремонное обращение с женщинами-мусульманками, задевшее честь их мужей, отцов и братьев. В то же время Липранди постарался пристыдить мужчин-мусульман за то, что они оставили свои жилища, что, по его утверждению, было нарушением шариата, поскольку лишало их возможности правильно исполнять намаз и абдест307. Липранди сумел убедить пленников раскаяться в своих действиях посредством психологической манипуляции: он заставил их думать, что день их пленения был днем именин Николая I и что своим помилованием они обязаны именно этому счастливому обстоятельству. Липранди отпустил четырех пленников передать его послание другим жителям Делиормана, все еще сидевшим в засадах. По его собственному признанию, он стремился вызвать у местных жителей чувство «признательности и благодарности», которые гораздо сильнее действуют на османов, чем на европейцев308.
В результате пропагандистских усилий Липранди жители одиннадцати деревень вернулись в свои жилища и сложили оружие. В обмен они получили охранные листы, на которых командиры соседних российских отрядов должны были еженедельно делать отметки о том, что они остаются