Проклятый обет: Тайна особняка Грея. Aleksey Nik

сидела в уединённом углу библиотеки старинного особняка. Потускневший свет канделябров отбрасывал длинные тени на стены с портретами давно ушедших предков, и в этом полумраке отчётливо ощущалась неуловимая энергия, пронизывающая здание. Она вновь перебирала в памяти услышанные слова Марианны Фрост, когда она коротко напомнила о том, что хозяин встречи ещё не явился, но его голос уже заявил о начале эксперимента. Образы Сэйласа Грея рисовались в её воображении как фигура, окутанная в темном плаще, с глазами, отражающими холод расчета и одновременно глубокую печаль несбывшихся надежд. Именно этот образ становился для неё символом того, что каждый человек, каким бы привычным и знакомым он ни казался, скрывает за своей внешней маской нечто непостижимое.

      За окном развернулась картина бурлящего океана, и шум дождя стал как будто ритмичным аккомпанементом к её мыслям. Люсия извлекла из сумки блокнот, в который записывала каждую деталь, каждый нюанс – от интонации голосов до мимолетного обмена взглядами между участниками. Её детективное чутьё сообщало: хозяин этой игры не только дал инструкцию, но и вложил в неё нечто личное, своеобразную метку – когда-то незаметное, но от того темное как уголь. Кто же мог быть этим Сэйлас Греем? В её памяти всплывали отрывочные воспоминания: рассказы о человеке, который в прошлом был влиятельным фигурой в мире бизнеса и тайных расследований, носителем непреложных принципов, которые, однако, оборачивались жёсткой местью к предателям. Его имя произносилось с легкой долей трепета в узких кругах, как напоминание о том, что даже самые влиятельные и уверенные люди могут оказаться всего лишь пешками в руках больших сил.

      Когда наступил час интервью, хотя и неофициального – то есть до начала основного эксперимента – Люсия села за круглым столом в тёплом, но приглушённом свете зала. Собравшиеся участники разгуливали между собой, но непрерывным эхом в её разуме звучала одна мысль: хозяин этой вечеринки избрал такой метод проведения эксперимента, чтобы не быть замеченным, чтобы контролировать события из теней. Кто мог бы так мастерски управлять игрой, оставляя после себя только линии намёков и загадок? Она вспомнила упоминания о давно забытых коммерческих интригах, где интересы нескольких влиятельных фигур переплетались со скрытыми мотивами. Сэйлас Грей был той загадочной силой, которая могла манипулировать не только событиями, но и умами тех, кто пытался разобраться в происходящем.

      Люсия начала вспоминать репортажи, статьи и даже слухи, связанные с этим именем. Она припомнила, что ещё в студенческие годы имя Сэйласа упоминалось в устаревших газетных статьях как символ утраченной эпохи правосудия, где преступления не просто расследовались, а превращались в безжалостный спектакль. Его методы всегда были на грани дозволенного, а решения – беспощадны и жестоки. С тех пор, как он ушёл с публичной сцены, вокруг его имени возникли легенды, которых боялись даже самые бесстрашные. Люсия ощутила, что её инстинкты говорят