– Я усталый сегодня. Совсем измождённый. Единственное, о чём мечтаю – отдых. Спокойные, уютные, бестревожные мгновения. Скажи мне, ты часто мечтаешь?
– Я не мечтаю. У меня нет для этого способностей, Я лишь злюсь и злорадствую.
– Я не должен позволять тебе говорить, я знаю. Частица неприкаянности коснулась тебя когда-то и область предвечного считается теперь твоим обиталищем. Иллюзии. Ты не знаешь, что такое ярость отчаявшегося сердца.
– Увы, мы с тобой по одну сторону. Мы оба сорвались когда-то со своей оси, не найдя новую. Искры в нас идентичны.
– Мне хотелось бы верить тебе. Но трудно. Сколько раз я был обманут, мне тяжело довериться иному.
– Мне не надо верить. Я – зло. Я бесчувственен и жесток. Я погублю тебя.
– Я какой-то чужой сегодня. Сам для себя; мне, впрочем, нравится это немного.
– Я создан для устрашения, ещё – для скорби. Ты можешь лишь скорбеть вместе со мной.
– Я буду скорбеть с тобой, я знаю, как это. Я скорблю всю жизнь. А еще я могу ненавидеть.
– Этим не удивишь. Ненавидеть умеют все. Из ненависти рождаясь, лишь ею и умеешь жить.
– Мне нужно лишь раздвинуть створки, сделать шаг. Я долго не решался на него. Неподвижность приятнее, но когда в груди пламя, я не могу переносить её.
– Клубок твоих ошибок распутывать тебе же. Незачем искать суть и смысл явлений, в них нет никакого смысла. Свойство забывать – оно недаром в нас. Пытаться вспомнить – грех. Ты пытаешься, ты несчастен.
– Я хочу быть самым несчастным – поэтому. Меня зовут глубины. Сладость падения ещё не ведома мне.
– Она не сладость, она – боль.
– А боль и есть та сладость, которой хочется всегда.
– Ну что же, ты получишь боль. Ты получишь столько её, сколько жаждешь и много свыше.
– Первая порция – твоя?
– Изволь, хотя моя боль действительно кажется сладкой. Она лишь упрочит тебя в твоей уверенности.
– Какая странная раздвоенность мгновения… Слова и образы – поблизости, но где-то выше. Ими хочется владеть.
– Слова я образы – моё владение. Я очень стремился к ним когда-то, а теперь обречён на вечную спаянность. Не надейся на них, они не помогут.
Они трещат и готовы сломаться. Присмотреться – но только вязкая плотность. И нет предметов. Она должна встать и подойти, сама подойти. Ночь всё прохладнее. И сомнение – верные ли действия, правильное ли решение. Ещё чуть-чуть. Минута, две, десять… Но вдруг ясно, зримо – это силуэт. Задержи дыхание, задержи. Девушка стоит у окна, обнажена, распущенные волосы