Поэтому притворяться Винсенту было легко – пожалуй, даже слишком. И временами, когда он осознавал, что на полном серьезе не может вспомнить, что происходило днем, по спине пробегал холодок.
Хуже всего, конечно, бывало, когда приходили Фредерик или Фэй. Врать им оказалось чертовски тяжело, куда тяжелее, чем думал Винсент. Сколько раз он порывался смахнуть с лица маску и рассказать им все. Но ни один из них точно не одобрит его безумных планов. А другого варианта добраться до того, что ему нужно, он не знал. Винсент не видел смысла отмахиваться от демонов и предпочитал использовать любые средства, если в итоге, это поможет в борьбе с ними. Даже если потом придется пожалеть.
Но Винсент не думал, что Анабель приедет так быстро. И сегодня его маска как никогда оказалась близка к провалу. Он даже подозревал, что спасли только вколотые лекарства, которые и без того делали его реакции замедленными. Интересно, а как они на самом деле должны действовать?
Комнату Винсента не запирали – не было нужды. Поэтому он легко из нее выскользнул. То есть он осознавал, что достаточно неповоротлив, а в голове мутно, но знал, что его никто не заметит. Не замечали же все предыдущие ночи.
С первого дня Винсент понял, что идея препаршивая – но отступать было поздно.
Гладкий пол под босыми ногами казался ужасно холодным. Зато ориентироваться в темноте куда приятнее, чем видеть дурацкие лампы. Вот уж что Винсент ненавидел в Хартвуд Хилле больше всего, так это лампы! Они буквально выжигали его глаза, и он готов сидеть в комнате хоть вечность, лишь бы не видеть их света.
В тишине клиники Винсент довольно быстро добрался до места назначения, привычно ведя рукой по стене. Это помогало ориентироваться, он хорошо помнил план здания, да к тому же позволяло не упасть.
Архив Хартвуд Хилла странным образом находился вовсе не в административной части здания, а в той, что примыкала к палатам пациентов. Именно это стало основной причиной, почему Винсент решился на свой план – иначе никогда бы ему не попасть к пыльным папкам. Доктор Стивенсон скорее бы уничтожил то, что нужно Винсенту, нежели позволил ему взглянуть. И даже копаясь в делах каждую ночь, Винсент так и не понял, что же такого секретного там находилось.
Дверь архива тоже не запирали. Включать свет Винсент никогда бы не рискнул, но еще в первую ночь стащил фонарик у одного из спящих дежурных и надежно спрятал под шкаф.
Присев, Винсент пошарил под металлическим стеллажом, и наконец, его рука сомкнулась вокруг фонарика. Он включил его и поднялся, но при этом голова так закружилась, что он с трудом восстановил равновесие.
Нахмурившись, он подумал, что настал черед посмотреть кое-что другое.
Старые дела содержались в архиве в продуманном беспорядке, так что Винсент далеко не сразу нашел досье Лиллиан Уэйнфилд, а когда нашел, то несколько ночей изучал пухлую папку. Сегодня он хотел покончить с этим, но ему