Горе Летиции по поводу этого брака было вскоре рассеяно назначением Наполеона главнокомандующим итальянской армии. И когда Наполеон по пути в Италию заехал в Марсель, чтобы проститься со своими, она обняла его со словами: “Ну, теперь ты большой генерал!” В этом была вся гордость, все счастье матери. Благословение ее сопровождало его на поле сражения. Когда он, уезжая от нее, направился навстречу славе и блеску, она крикнула ему вслед: “Будь осторожен! Не являй больше храбрости, чем нужно для твоей славы! Господи! С каким нетерпением буду я ждать каждого сражения; да хранят тебя Господь Бог и Святая Дева Мария!”
Когда Летиция впоследствии вместе со своими детьми увидела в Италии победителя Монтенотто, Миллезино, Кастильонэ и Арколэ, бледного худощавого генерала, не знавшего ни покоя, ни отдыха, она горячо прижала его к своей груди и сказала: “О Наполионе, я счастливейшая мать на земле!” Но у нее вырвались и заботливые слова: “Ты губишь себя?” – “Наоборот, – возразил весело Наполеон, – мне кажется, что только так я и живу!” – “Скажи лучше, – заметила Летиция, – что ты будешь жить в памяти потомков, но не теперь!..” – “А разве, синьора, – ответил сын (она очень любила, когда ее называли синьорой), – а разве, синьора, это значит умереть?”
Мадам Бонапарт отправилась в Марсель. Оттуда вместе со своей дочерью Элизой, ставшей тем временем Фелицией Бачиоччи, она вернулась на родной остров, освобожденный, наконец, от английского гнета. С какой радостью приветствовала она старые любимые скалы! Бедная и беспомощная, когда-то она спасалась бегством от своих преследователей, теперь же – возвращалась матерью прославленного итальянского победителя. Найдя свой дом разрушенным и опустошенным, она тотчас же принялась за обустройство своего гнездышка.