Остров. Алексей Николаевич Загуляев

не была. А тут сразу Греция! Родина Сократа, Платона и Пифагора! Егор уверял, что жить они будут недалеко от Стагиры, места, где родился сам Аристотель. Эля радовалась, словно ребёнок. Она настолько измучила на пляжах и экскурсиях Егора, что тот уже не знал, как Элю угомонить. Он рассчитывал на какую-нибудь томную романтику – медовые ночи в отблесках восковых свечей, признания в вечной любви, купания нагишом в волшебном свете луны… А вместо этого получил переполненную энергией девочку, которая тянула его за руку, чтобы посмотреть вот это, вот то и вон там. Ночи были, конечно, страстными, но всё же далеки от романтики. И признаний никаких особенных не получилось – только планирование: после свадьбы вот на это станем откладывать, а потом немножко на это, и обязательно ещё раз надо будет сюда вернуться…

      Впрочем, Эля никак не чувствовала всего того, что ощущал слегка расстроенный поездкой Егор. Просто как-то само собой получилось так, что на шестой день их пребывания в отеле Егор стал всё больше времени проводить в душном номере, по которому гонял горячий воздух бесполезный кондиционер. Эле пришлось одной открывать для себя новые пляжи, лакомиться экзотическими продуктами в разношёрстных кафе и забрасывать плохо говорящих по-русски гидов своими наивными вопросами.

      Вот на одном из таких пляжей Эля и познакомилась с Венечкой.

      Так он ей и представился:

      – Венечка.

      – Это имя? – удивилась девушка, пожимая вспотевшую от игры в волейбол ладонь загорелого красавца. Партия только что закончилась победой команды, к которой принадлежал новый знакомый и сама Эля, неожиданно приглашённая в игру. Теперь они сидели на песке, попивая холодную колу.

      – Имя, – утвердительно кивнул мужчина. – Но я уже привык, что все удивляются. Так что не бери в голову, если почувствуешь себя неудобно.

      – С чего бы? – звонко усмехнулась Эля. – Я не из стеснительных. А имя и правда странное. А как по-взрослому? Вениамин или Венедикт?

      – По-взрослому Венедикт. Но попрошу меня так не обзывать. В худшем случае – Веня. Когда я начал взрослеть, то часто обижался на тех, кто продолжал меня называть, как маленького мальчишку, Венечкой. А потом будто привык, самому стало нравиться.

      – Хорошо, – согласилась Эля. – Буду звать тебя Венечкой.

      – Мне будет очень приятно, – поцеловал ей руку мужчина и добавил: – Венедикт звучит как красная двойка в тетради за диктант.

      – Был такой опыт?

      – Ох, был, – тяжело вздохнул Венечка. – Скандала, помнится, эта двойка наделала – до сих пор вспоминать страшно.

      Вот таким, собственно, и вышел их первый разговор. Абсолютно дурацкий и ни о чём. Эля помнила всё слово в слово и теперь прокручивала у себя в голове, точно в этом скрывались какие-то тайные ключи, способные вызволить её с этого острова. А ключ был только один – абсолютная уверенность в том, что Веня никогда не был беден, да он, пожалуй, даже не знает, как выглядит бедность, и представляет её не иначе