– Закуришь? – вежливо предложил он, протянув Квентину синюю с белым пачку «Мерит ультра-лайт». Со дня прибытия Квентина в Брекбиллс они ни разу не разговаривали. – Контрабандные, – продолжал он, не слишком огорченный отказом. – Чамберс мне покупает. Я как-то поймал его в винном погребе за дегустацией отменного шираза из личной деканской коллекции. «Олений прыжок» девяносто шестого года. После этого мы пришли к соглашению. Он очень приличный малый, надо отдать ему должное. И неплохой художник-любитель, хотя его реалистический стиль, увы, давно устарел. Однажды я ему даже позировал – весь задрапированный, с летающей тарелкой в руке. В виде Гиацинта, я думаю. Чамберс в душе pompiste – импрессионизма он, кажется, не признает совершенно.
Квентин в жизни не видел, чтобы человек так выпендривался. Чтобы поддержать разговор, он воспользовался всей накопленной в Бруклине мудростью и заявил:
– «Мерит» одни телки курят.
– Совершенно верно, – ответил Элиот, – но других сигарет я не выношу в принципе. Отвратительная привычка. Ну же, давай покурим.
Квентин осторожно взял сигарету. Он уже держал их в руках – они часто используются для фокусов, – но по назначению ни разу не применял. Он заставил ее исчезнуть, втерев в ладонь, и вернул, щелкнув пальцами.
– Я предлагал тебе закурить, а не валять дурака. – Элиот, в свою очередь, щелкнул пальцами, пробормотал что-то, и его указательный палец воспламенился. Квентин наклонился и прикурил.
Его легкие тут же подверглись кремации. Битых пять минут он кашлял без передышки и обливался слезами, а Элиота разобрал такой смех, что ему пришлось сесть. Квентин заставил себя затянуться еще раз, и его вырвало прямо в живую изгородь.
Весь день они провели вместе. Элиот то ли чувствовал себя виноватым, то ли решил предпочесть нудное общество Квентина совсем уж тоскливому одиночеству. Возможно также, что он просто нуждался в общении с кем-то понормальней себя. Он водил Квентина по всему кампусу и знакомил с подводными течениями брекбиллсской жизни.
– Свежий глаз невольно должен заметить, что погода здесь совсем не соответствует ноябрю. Это потому, что у нас все еще стоит лето. Территория Брекбиллса ограждена древними чарами; так нужно, чтобы никто не заметил его с реки или не забрел сюда по ошибке. Однако от старости чары немного сбрендили, что и привело к смещению времени где-то в пятидесятых годах. С каждым годом все становится только хуже. Беспокоиться пока не о чем, но на два месяца, двадцать восемь дней и пару часов мы все же отстаем от главного направления.
Не зная, что будет приличнее – ужаснуться или принять это как должное, – Квентин переменил тему и спросил насчет расписания.
– На первом курсе выбора у тебя не будет. Генри, – Элиот называл декана Фогга только по имени, – всем назначает одно и то же. Ты