– А телесные повреждения?! А изорванная одежда?! А моральные страдания?! – возмутился Иван Сергеевич. – На Западе, при знании местных законов, за всё это можно привлечь хулигана к ответственности и получить солидную денежную компенсацию!
– Опомнитесь, дядя Ваня! – иронично скривил губы Володя. – Мы – нелегальные иммигранты! И находимся на территории Португалии незаконно!
– Ничего! Пусть это будет ему горьким уроком! На ошибках учатся! – оптимистично заверил Фёдор.
– А после ошибок лечатся! – ехидно захихикал Володя.
– Не тело бренное нужно лечить, а душу бессмертную, – подал свой веский голос монаха-расстриги Викентий, отлученный от церкви за богохульство и вольнодумство. – Прелюбодеяние – одна из восьми греховных страстей, которая отдаляет нашу душу от Бога. Преклони колени, сын мой, перед Творцом нашим! Молитвами святыми и слезами раскаяния очисти себя от скверны порочной!
– Да бросьте Вы Ваш «опиум для народа», батюшка! – цинично забрюзжал Салех Баятов, оставшийся не у дел преподаватель научного коммунизма, изгнанный из Баку за нелояльность к новой власти. – Жизнь человеку дается только одна! А этому парню будет хоть что-то вспомнить перед тем, как он сгинет, сгниет и распадется на атомы.
– Всякому рабу Божьему в конце жизненного пути воздастся по заслугам, – мягко улыбнулся бывший священник. – Душа после смерти попадает именно туда, куда она и заслуживает сообразно воззрениям и Вере оного человека. А где же окажется душа атеиста? Если поразмыслить логично, она попадет в «Никуда» и будет пребывать там вечно! А Вам не кажется, милейший, что это «Никуда» и есть самый глубинный и ужасающий круг Ада?
Постепенно страсти улеглись, и искатели лучшей доли разбрелись по своим душным комнатушкам. И лишь Степан так и остался сидеть неподвижно на ветхом стуле с выражением лица городничего из финальной сцены «Ревизора».
Утром судьба увлекла меня в далекий город Фамаликау, и я уехал поднимать строительную индустрию Португалии до высшего мирового уровня.
Три года спустя, возвращаясь из отпуска, я случайно оказался на том же самом перекрестке улиц старого Лиссабона. Джульетта все так же стояла в кругу своих легкомысленных подруг под бдительным надзором сурового «ассирийца». Только гигант ещё более обрюзг, а его благородный нос был каким-то странным образом уродливо деформирован. По-видимому, перебитая в драке переносица срослась неправильно и обезобразила лицо верзилы, сделав его внешний вид ещё более грозным и устрашающим. Я бы даже сказал зверским. Да и формы Джулии расплылись и округлились, а взор стал циничным, оценивающим и вызывающим. Наши взгляды встретились, и она подарила мне дерзкую и многообещающую улыбку. И я увидел ее мелкие, утратившие белизну и тронутые кариесом зубы.
«Ведь женщины как розы. День настанет,
Цветок распустится