– Слушай, а ведь и верно, забыли мы тебе об этом рассказать, – разводит руками Игорь, – извини. Значит, смотри. Портативные станции теперь – штука довольно редкая. Они ведь и не шибко долговечные и хрупкие к тому же. Те же узбеки их производят, но пока они караваном до нас доезжают, стоить начинают, как будто из золота сделаны. И большую их часть скупает правительство для армии и Службы безопасности. В свободную продажу совсем единицы поступают и стоят при этом уже совсем несусветных денег. У вольных стрелков, пока ты не добыл в бою или не купил себе радиостанцию, считаешься «молодым». Ну, вроде как стажером. Денег тебе меньше платят, на самые выгодные контракты не берут и всякое такое. Если станцию добыл, получаешь от более опытных и бывалых наемников позывной. Все, после этого ты полноправный член команды. Со всеми вытекающими. В отдельных случаях, за героизм в бою, например, или какие другие серьезные заслуги, станцией тебя могут наградить, как орденом. И позывной разрешают самому придумать.
– Вот оно, значит, как. Понял, спасибо. Так, я чего еще спросить хотел…
Договорить мне не дали. За спиной негромко хлопнула дверь кабинета, и мелодичный девичий голос прямо-таки пропел:
– Пап, я к тебе по делу…
Оборачиваюсь, и… Сердце громко бухает на прощание, останавливается и проваливается куда-то глубоко-глубоко. Во рту становится сухо, а колени слабнут, будто от резкого прилива адреналина, хорошо, на стуле сижу, а то мог бы и под ноги ей свалиться. Штабелем, как и положено всем безнадежно влюбленным. Пытаюсь взять себя в руки: ну, что ты, в самом деле, как пацан: ну, зашла девчонка, ну – симпатичная девчонка… очень… Безуспешно, врать самому себе бессмысленно, на пороге не просто красивая девушка, там Мечта с большой буквы «М». Даже с двух больших «М», потому что это – Моя Мечта.
Девушка понимает, что она не совсем вовремя и, кажется, помешала разговору.
– Ой, я, наверное, попозже зайду.
– Нет, нормально все, – отвечает ей Костылев. – Проходи, знакомься. Это – Михаил Тюкалов – самый страшный человек на всем Терском фронте. Миша – это моя дочь, Анастасия.
Собрав всю волю в кулак, нахожу в себе силы как ни в чем не бывало подняться со стула ей навстречу и легонько пожать протянутую руку.
– Настя, рада знакомству.
– Михаил, взаимно.
– И что, – она хитро смотрит на меня своими яркими, как кавказское небо, голубыми глазами, – действительно такой страшный? Не похож совсем!
– Это я просто талантливо маскируюсь, а так – да. Страшнее меня – только мыши в темном погребе.
– Теперь верю, – смеется она. – Мышей я, правда, боюсь.
– Михаил, – прерывает нашу беседу Игорь, – ты спросить-то чего хотел?
Хм, правда, а чего я хотел-то? А черт его знает, все мысли из головы, словно взрывом, вымело.
– Не помню, – честно отвечаю я ему. – Ладно, Василия, пойду я, пожалуй, не