Только когда в оконных стеклах тяжелая чернота ночи стала понемногу отступать под натиском рождающегося рассвета, Хокимару прикрыл глаза.
В коротком сне он видел себя ремесленником. Базарный день был в самом разгаре. Хокимару стоял на площади средневекового города. Вокруг загорелые люди европейской и азиатской внешности в одеждах, которым место в музеях, допотопные телеги на двух больших колесах с толстыми спицами, земляные печи, из чьих разверстых пастей тянулся дымок из прошлогодних кизьяков и крепкий дух свежеиспеченного хлеба, большие котлы, поставленные на огонь прямо под открытым небом, в которых булькало мясо только что зарезанных баранов, рои мух, вьющихся над оставленными на земле бело-сизыми кишками и окровавленными шкурами, источающими тошнотворный запах. Посередине площади возвышался помост с пустующей виселицей, огромным чурбаком и большим низким столом, больше похожим на высокие нары.
На грязных руках и ногах Хокимару, позвякивая при каждом неловком движении, тяжким грузом висели массивные железные кандалы. Рядом в оборванном тряпье вместо одежды стояли такие же несчастные. Они были прикованы к длинной тяжелой цепи, начало и конец которой держали в руках двое стражников в кольчугах с кривыми саблями у пояса.
Двое других расковали Хокимару. Подручные палача подскочили и больно скрутили руки. Затем заставили подняться на эшафот.
Хокимару стало страшно. Закружилась голова. Он понимал, что это всего лишь сон, и попытался проснуться. Но не получилось…
Его заставили остановиться. Прямо перед ним находились нары, сколоченные из толстых досок, с бурыми пятнами и густыми подтеками. Справа – круглая плаха, обильно залитая свежепахнущей кровью. С него сорвали одежду и грубо толкнули в спину. Навалились подручные палача, больно придавили руки и ноги, растянув по грязным нарам. Кто-то зажал, словно тисками, голову. Подошел мускулистый палач с большим окровавленным топором в руках, увидев его, Хокимару понял, что это конец… и завопил от ужаса…
– Милый, проснись! – услышал Хокимару и увидел рядом жену. На её лице он прочитал неподдельный испуг. – Ты так кричал! Что тебе снилось?
Ученый непонимающим взглядом осмотрелся по сторонам. Сердце бешенно колотилось в груди, но страх понемногу стал уходить – Хокимару сидел дома на кровати в собственной спальне.
– Сон дурацкий… – бросил он, решив не расстраивать жену. Глубоко вздохнув, Хокимару посмотрел на часы:
– Пора вставать. Скоро на работу.
Утром его вызвал директор.
– Вы понимаете, уважаемый господин Хокимару, – начал Тошита без предисловий, даже не предложив подчинённому сесть, – вы понимаете, что нарушили корпоративный кодекс?
– Понимаю, – спокойно ответил Хокимару. Он надеялся, что полученные сенсационные результаты его исследований компенсируют несогласованные с руководством действия.
– Понимаете? –