Ну, это смотря кому. Вот я человек привычный. Меня крик не убьёт, если успею уши заткнуть. Максимум легко ранит. Дома отлежусь недельку и как новенький. А Нина Михайловна, если в упор, сразу погибнет. Absolutely. Вон её как к стене прижало, за сердце бедненькая держится, а Мариванна ещё только на третьем этаже. Англичанка – тонкая, в коротком платье, на высоких каблуках, как тётя Света. У них и причёски одинаковые – пикси. Англичанка – брюнетка, тётя Света – рыжая бестия (по мнению мамы, но папа с этим не согласен, хотя вслух и не спорит). Я вообще-то неплохо разбираюсь в женских причёсках. Считаю, эта информация пригодится в жизни. Как именно пригодится, решу позже, может быть летом, когда поеду на дачу. Там намечается перспектива на соседней улице с Валей Любимовой. Валя – модница, огородница, моя, кстати, одноклассница. Это я так… порхаю с какао на кофе… У англичанки и тёти Светы чёлки на разные стороны, а учительница второклашек – как мама сейчас. Когда мама родит Машеньку, она будет опять как англичанка. Это совершенно точно. Папа маму успокаивал, когда та плакала, говорила, что он её не будет любить толстую, а папа сказал, что ему всё равно, хоть сто килограмм, а когда мама сильно раскричалась, поклялся, что очень её любит, а тётю Свету совсем теперь не любит. Сложная у нас в семье ситуация. Дедушка говорит – нетривиальная. Интересно сравнивать людей. Вот англичанка худая, а Мариванна полная (за «толстую» уже пришлось извиняться всей семьёй, но я тогда был в первом классе, не считается). Англичанка на высоких и тонких каблуках, ходит медленно, разговаривает тихо. Воспитатель второклашек носит ботинки на толстой подошве и губы цвета пожарной машины. Если применить правило сложения к англичанке и воспитателю, а потом разделить на два, то получится мама. Не худая, не толстая, красивая мама. Бог пошлёт мне скоро сестрёнку Машеньку, и ничего с этим уже не поделать. Хорошо, что дедушка обещал меня не бросить и поставить на ноги. Дашу он уже поставил, теперь она прямо принцесса у нас. Волосы фиолетовые и прочая модная ерунда-да-да.
Слышу покашливание директора. Этот звук не спутать ни с чем в этом мире. В коридоре его портрет висит рядом с портретом президента, а фамилия у него Полпатинский. Я как в первый класс пришёл, сразу запомнил.
– Флинт, линяем!
Наконец-то про меня вспомнили друзья. Рейс и Тью схватили меня за руки и потянули на выход. Вовремя – Мариванна несётся сверху, как волна на море, цунами отдыхает.
– Беглов! Ни с места.
Вот опять. Нас тут человек тридцать в пределах видимости, а она точно в меня. Снайпер. Ещё и «ни с места». Не Мариванна, а шериф из «Фарго»: «Я должна видеть твои руки, Беглов». Пожалуйста, ногти подстрижены ровно. «Ты имеешь право хранить молчание, Беглов». Вот уж молчать я точно не буду. «Родителям завтра явиться для допроса». Пишите папе, он постоянно на совещаниях. Прекрасная погода, Мариванна, не правда ли?
– Уходим, Флинт, – друзья тянут меня