Лекарство против застоя. Александр Михайловский

в роли будущей королевы она будет безупречна. И если, пытаясь поставить себя на ее место, поначалу я втайне ей завидовала, то потом поняла, что едва ли смогла бы нести на себе корону. Сестра была другой. Главным качеством, которое могло сделать ее идеальной королевой, была холодность. Она была просто сплошной глыбой льда. Нет, не в человеческом плане – она, конечно же, испытывала такие чувства, как любовь, привязанность, нежность. Холоден был ее рассудок. Ничего в ней не было «слишком». Пресловутое «королевское достоинство» составляло саму ее суть. Ей никогда не приходилось притворяться – во всех своих словах и действиях она была собой. Всем было ясно, что, когда она займет трон, монархия будет в надежных руках. И она, будучи на виду у всей Великобритании, чувствовала себя вполне комфортно.

      Я же знала, что на мне ответственности станет еще больше. Сестра королевы! Пристальное внимание журналистов к моей персоне и без того выводило меня из себя. Разумеется, всех интересовала моя личная жизнь. В желтой прессе нет-нет да появлялись гнусные статейки, и сестра всякий раз просила меня не давать повода к сплетням. Я кивала и обещала, и в этот момент она ужасно раздражала меня. Она старалась быть моей совестью – вот уж этого я позволить не могла. И в то же время мне не хотелось огорчать ее. Все же она была самым близким для меня человеком. Ее холод охлаждал меня лишь на время. А потом бунтарский дух вновь вырывался на волю – и я творила то, что сестрица называла «безрассудствами». Я не могла унять этот дух. Видимо, то, что не досталось сестре, я получила в полной мере: горячность, вспыльчивость и… страстность.

      Да, сестре моей предстояло стать королевой, мне же было суждено оставаться лишь ее тенью… Но было нечто, что давало мне преимущество над ней. Обе мы с самого детства были на виду, и, хоть напрямую об этом никто не говорил, я чутко улавливала то, что проскальзывало в словах и улыбках, обращенных к нам: я красивая, а она нет. И вроде бы мы всегда были очень похожи, но тем не менее разница была очевидна. Точно некий начинающий художник сначала написал один неудачный портрет, а потом, видя его несовершенство, создал другой такой же, в котором уже проработал все детали.

      Лиллибет было наплевать на красоту. Тем, кто холоден, не нужна красота, она им даже лишняя. А красивые живут чувствами… Поэтому мне и достался в придачу такой темперамент, который заставлял меня искать острых ощущений. Стоило мне однажды осознать, что я нравлюсь мужчинам, и я, не задумываясь, бросилась в омут любовных приключений… Втайне покинув свою стеклянную тюрьму с ее скучными протокольными мероприятиями, я уходила в те места, где могла остаться неузнанной, где смех и звон бокалов, где в мерцающем полумраке стелется над стойкой бара сигаретный дым… Я кружила голову, я сводила с ума, я наслаждалась мужскими взглядами, объятиями крепких рук…

      При этом я никогда не теряла контроль над собой. Я выбирала красивых, крепких, достаточно галантных мужчин. Собственно, их было не так уж и много, но вполне достаточно для