72
Jacobson, «Mysticism and Apocalyptic in Ezekiel's Exagoge,» особ. 272-78.
73
Holladay, «The Portrait of Moses in Ezekiel the Tragedian.» Холладей рассматривает это произведение как пропаганду иудаизма, предназначенную для языческой аудитории (стр. 448). Микс (Meeks, The Prophet-King, 149) считает, что оно служило «занимательным представлением» для иудейской аудитории. По мнению Джейкобсона (Jacobson, The Exagoge of Ezekiel, 18) и ван дер Хорста (van der Horst, «Some Notes on the Exagoge of Ezekiel,» 358, 366) это сочинение предназначалось и для язычников, и для иудеев, причем последние были «важнейшей частью» из всей аудитории (ibid., 366).
74
См. также критику Холладея («Mysticism and Apocalyptic in Ezekiel's Exagoge,» 287–89) Джейкобсоном и его обсуждение материала (The Exagoge of Ezekiel, 89–97), где этот исследователь показывает, как автор рассматриваемого сочинения использует и иудейские, и языческие предания в сцене видения.
75
Meeks, The Prophet-King. Попытки Холладея объяснить отличия этого текста от других иудейских источников, содержащих упоминания о божественном престоле, по моему мнению, не слишком убедительны. Некоторые различия, разумеется, следует признать, но они не столь существенны.
76
По мнению Джейкобсона (Jacobson, «Mysticism and Apocalyptic in Ezekiel's Exagoge,» 279), фигура на троне «замещает самого Бога», и Иезекииль Трагик сознательно отвергает предания, согласно которым Моисей общался непосредственно с Богом.
77
Джейкобсон (Jacobson, The Exagoge of Ezekiel, 90–92) вполне обоснованно указал на такие тексты как Пс. 110:1–2; 147:4; Иса. 40:26; Дан. 7:13–14; и 1 Енох 25:3 как возможные источники образного строя, использованного автором и узнаваемого иудейской аудиторией.
78
См. Псевдо-Филон, Библейские древности 18:5, где Авраам представлен вознесенным «над небесами», и перед ним предстало зрелище «всего порядка звезд». Поведение звезд в Эксагоге, однако, может служить свидетельством того, что в данном случае они представляют живых существ, возможно, ангелов.
79
См. в издании Джейкобсона (Jacobson, The Exagoge of Ezekiel, 201 n. 14) параллели с поздними самаритянскими и раввинистическими текстами, в которых образ Моисея связан с мотивом трона, хотя в этих текстах трон, по-видимому, все же представлен как земной престол. См. также Евангелие Матфея 23:2.
80
Я не нахожу доводы Джейкобсона вполне убедительными. Этот исследователь стремится обнаружить некий смысл в некоторых отличительных признаках видения и его толкования в Эксагоге, который, возможно, возникает в его интерпретации под влиянием письменных источников, которые он цитирует (The Exagoge of Ezekiel, 95–97). С другой стороны, утверждение ван дер Хорста («Moses' Throne Vision,» 25) о том, что в сцене видения «очевидно предполагается обожествление Моисея» также кажется мне преувеличением. Мотив восшествия Моисея на трон, вполне возможно, не означает ничего более чем назначение Моисея на должность правителя (возможно, всей вселенной) от имени Бога.
81
См. также Goodenough, By Light, Light, 199–234; Meeks, The Prophet- King, 100-30; idem, «Moses as God and King»; idem, «The Divine Agent and His Counterfeit»; C. R. Holladay, Theios Aner in Hellenistic Judaism (SBLDS, 40; Missoula, Mont.: Scholars Press, 1977) 103-98; R. Williamson, «Philo and New Testament Christology,» in: Studia Biblica 1978: III(ed. E. A. Livingstone; Sheffield: JSOT Press, 1980) 439–45; B. L. Mack, «Imitatio Mosis,» Studia Philonica 1 (1972) 27–55. См. также W. Richardson, «The Philonic Patriarchs as Nomos Empsuchos,» in: Studia Patristica I (eds. K. Aland and E L. Cross; Berlin: Akademie-Verlag, 1957) 515-25.