– Пожалуй, он стал бы лучшим полководцем чем этот болван Морен, – задумчиво проговорил король. Если бы можно было изменить назначения, он бы непременно изменил его в пользу первого. Безымянный воин стал бы его эмблемой, его личным символом непобедимости.
– Найди его, пусть даже в самом аду, – прокричал король, знаком отпуская Дугласа. – Ступай, мне все равно, где и как ты его обнаружишь и сколько будет его участие. Даже если тебе придется спуститься в самое пекло ты приведешь мне оттуда того, кого я хочу и уговоришь его возглавить мои войска.
Дуглас все понял, он быстро поклонился и поспешил покинуть зал как можно быстрее. Равнодушные взгляды задерживающиеся на нем будто прожигали ему спину. Это конец, подумал он, все эти стаи знатного и амбициозного воронья только и ждут случая растерзать ничтожного чародея-самоучку. Теперь я мишень. Я слишком долго был любимцем короля пришедшим неизвестно оттуда, а теперь я стану желанной жертвой. Из мрачных раздумий его вывел клекот птиц рассевшихся под сводом арочного окна. Они о чем-то говори. Дуглас прислушался. Он давно уже научился понимать язык птиц, а эти вели беседу как будто специально для него, неспешно и смакуя каждое слово. Милые пичужки. И новичок в колдовстве их бы сразу понял. Они говорили о девушке с золотыми волосами и о расшитом пурпурном шатре. Если бы там сейчас не находилась эта девушка они не смогли бы подлететь так близко и рассмотреть хорошенько прекрасного господина.
– Что? – так же по птичьему переспросил их Дуглас. Люди в замке подумали бы, что он издевается над ними, копируя птичий клекот, но жаворонке на подоконники мигом встрепенулись, угадав вмешательство кого-то чужеродного. Его выговор конечно был безупречен, но угловатая высокая фигура их пожалуй смутила. Всего миг и жаворонки шумно слетели вниз, оставив Дугласа ни с чем. Минуту он простоял у окна, коря себя за проявленное малодушие. Конечно, он мог поговорить с пернатыми созданиями, но что если его бы заметили слуг в замке. Столь интересное занятие юного господина вызвало бы массу пересудов. Он пожил при дворе достаточно, чтобы убедиться, что и челядь и господа здесь большие сплетники. Да и он тоже хорош. Нашел к кому обращаться с вопросами. Глупые птицы. И все – таки он узнал от них больше, чем мог надеяться.
Рианон проснулась с ощущением смутной паники. Чьи-то когти скребли по ковру, но не когти тех маленьких тварей, к которым она уже привыкла. Эти скорее напоминали ножи. Рианон присела в постели и огляделась. В темноте почти ничего не было видно, но слышалось пыхтение. Кто-то карабкался вперед по ворсу с таким трудом, будто лез по стене или хуже того шел прямо по раскаленным кирпичам. Сопение мешалось со стонами, как от боли, а еще слышались приглушенные причитания.
– Все он! Все из-за него!
Рианон вздрогнула, когда черные когти коснулись мягкой шкуры на ложе. Нечто черное, шершавое, похожее на большой сгусток тьмы уже было здесь. Злые