– Прости, Вей…
Сергей Мельников. ПРО ВОЛКОВ И ГУППИ
Из всех своих владений герцог Брауншвейгский особо выделял замок Вольфенбюттель. Всякий раз, когда дела государственные не требовали его присутствия в столице, он отправлялся туда. Челядь судачила, что причиной тому надменная красавица Вильгельмина Ротерхут, служившая в замке хоффмаршалом, но это от зависти.
При Вильгельмине хозяйство резиденции содержалось в идеальном порядке: скатерти хрустели, под перинами не то, что горошины – горчичного зёрнышка не найдёшь, рейнское охлаждено до необходимого градуса, и даже обод ночного горшка, что совсем необъяснимо, в любой момент оказывался приятно тёплым. Те же чёрные языки в своём невежестве объясняли успехи фрау хоффмаршал колдовством, но на самом деле причина была в строгости и точно прописанных должностных инструкциях. Особенной же любовью герцога пользовался восхитительный суп, секрет которого Вильгельмина держала в строжайшем секрете.
Всему приходит свой срок, иногда неожиданно. В один из приездов, поздним вечером, после обильного обеда со знаменитым супом, Его Милость отпустил Вильгельмину на покой. За многие годы беспорочной службы он пожаловал ей охотничий дом в самой глухой чаще Оберхарца, и немедля отправил туда с почётным конвоем из полусотни егерей. В полумиле от дома егеря установили кордон и обустроили посты на редких проходимых тропках – без разрешения герцога и заяц не проскочит.
Дом бабушке так понравился, что она его больше не покидала. К ней в гости тоже никто не приходил. Солдаты герцога привозили Вильгельмине всё, что могло ей понадобиться, да время от времени внучка, Марианна, забегала проведать бабушку. Больше пропуска ни у кого не было, кроме невестки фрау хоффмаршал, матушки Марианны, но её на кордоне не видали ни разу. Герцог бережно хранил покой бывшей управительницы Вольфенбюттеля.
* * *
В Оберхарце сгустились сумерки. Ветер с лысой макушки Броккена взъерошил белокурые волосы Марианны, взметнул плотоядно саржевую юбочку, сунулся в корзинку, но,кроме остывших деревенских пирожков ничего там не нашёл и погнал волны по дубовым кронам. Марианна подоткнула затрепетавшую кружевную салфетку и взялась за шнурок звонка. Справа от него, в рамочке под стеклом, висела каллиграфическая надпись: «Для открытия двери потянуть за прилагающийся шнур». Ниже – ещё одна, с надписью: «Не дёргать!».Точные и доступные инструкции бабушка считала краеугольным камнем порядка. Ни тянуть, ни дёргать Марианна не стала: в узкую щель между дверью и косяком лился уютный мягкий свет. Она толкнула дверь и с опаской вошла в дом.
– Бабушка… – дрогнув голосом, позвала она.
Тишина была ответом. Где-то вверху лилась вода, и Марианна, на цыпочках, мимо бесчисленных дипломов и благодарностей в дубовых рамах, поднялась на второй этаж. У двери бабушкиной спальни она остановилась и прислушалась. Вода шумела там. Затаив дыхание, Марианна открыла дверь. Спальня тоже была пуста,