Родители. Дети. Воспитание. Иеромонах Прокопий (Пащенко)

представить в виде некого резервуара. Человек, например, покурил марихуану или поиграл. Опять же, в играх нет ничего страшного, если они преследуют определенную цель, например, существуют обучающие игры с детьми. Страшно, когда игра становиться самоцелью, когда играют ради игры. Так у человека постепенно усиливаются предпосылки к формированию аддиктивной системы. Страсть, как наполняющийся из разных источников резервуар, постепенно усиливается, разрастается, питаясь ручейками, которые стекаются с разных сторон в центр. И это состояние измененного сознания стремится выплеснуться во вне.

      Профессор Ц.П. Короленко и академик Н.В. Дмитриева отмечают, что религиозное переживание – мощный барьер к формированию аддиктивного поведения. «Религиозное чувство, – пишут они, – драйв любознательности и творчества лежат в основе духовного развития, творческого роста, самовыражения, познания себя и окружающего мира и, таким образом, в идеале препятствуют возможности выбора аддиктивного пути»[86]. [Помимо прочего, можно сказать, что через призму религиозного переживания человек воспринимает свою аддикцию как нечто примитивное].

      Если человек не пытается победить в себе аддиктивную личность, то стремление выплеснуть во вне состояние измененного сознания может реализоваться по-разному: кто-то ударит другого, кто-то разобьет молотком вазу или телевизор. Все зависит от фантазии и наличия свободных средств.

      В принципе в целом смысл христианского учения – преодолеть ветхого человека и стать новым. Преподобный Макарий Великий в своих духовных наставлениях поясняет, что древняя злоба, войдя в человека, сформировала внутри него человека ветхого, у которого тоже есть глаза, руки, ноги, но эти глаза ищут повода для греха, а руки и ноги – стремятся делать зло[87]. Как писал один наркозависимый: «Весь организм как придаток. Ноги – чтобы пойти за кайфом, голова – чтобы придумать, где достать деньги, руки – чтобы шприц держать»[88].

      Соответственно, проблему невозможно решить просто через отказ от вещества. Человек, борющийся с алкогольной зависимостью, если не одолел аддикта внутри, еще не стал трезвым, даже если и перестал пить. Здесь в качестве аналогии можно упомянуть один эпизод из книги Пелевина «Чапаев и пустота». В ней, помимо прочего, рассказывалось, как один профессор по заказу бандитов перевел на доступный для них язык мысли Ницше с помощью следующего образа: «внутреннего мента грохнуть надо».

      То есть аддикт, переставший пить, но не преодолевший «аддикта внутри», не становится трезвым, его можно считать «аддиктом без реализации».

      См. главу «Отказываются ли люди, включенные в программу ЗМТ от своего наркотика и снижают ли они дозу метадона?» из первой части статьи «Подсадить нельзя вылечить?»,

      http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1423/

      Аддикт внутри может существовать и без алкоголя. Профессор Ц.П. Короленко ввел в мировую науку термин «аддикт без реализации». Человек, у которого просто забрали алкоголь, не