Эпизоды, подобные этому, всерьез выбивали меня из колеи. Я был счастлив, если день проходил без новых инцидентов, на которые я мог по неосторожности наткнуться. Я выходил из дома в одно и тоже время и старался вернуться также осторожно, действовал по проверенному сценарию. Окружающих прохожих, я сторонился, предпочитая смотреть под ноги, а когда шея начинала болеть, то в небо. На небесах не происходит ничего. А если и наоборот, то я в любом случае, проверить это я не смогу. Хотя эти метафизические нити и спускались сверху, их было не так много. Хотя с тем же успехом они могли и вздыматься наверх. Их направление понять было невозможно. У них нет ни конца, ни начала. Общее количество было не так велико, они были куда разряженнее, нежели на поверхности. Может их общее число отражало, количество людей, совершивших авиаперелет, а может это было неутешительное количество праведников на районе. Но как бы там ни было ни лестницы Якова, ни бобового дерева из переплетенных красными нитями канатов мне повстречать так и не довелось.
Я уже потерял всякую надежду на возвращение своего божественного незнания, когда одним поздним получилось сообщение от К. Она вернулась. Как же я был рад, хотя даже понятия не имел, как это может мне помочь. Но почему-то продолжал питать большие надежды на ее присутствие или разъяснения. Но с таким же успехом, она могла ничего не понять или же подумать, что это полнейший бред. Я осторожно спросил ее о возможности встречи, однако к моему разочарованию, ей необходимо как следует выспаться, чтобы потом присутствовать при процессе монтажа. Ведь ее партнерши хоть и умные, и сообразительные личности, но данный вопрос всегда лучше держать под личным контролем. Но она дала слово, как закончится этот проект, что мы обязательно куда-нибудь выберемся. «Да-да, конечно», – ответил я, изображая оптимизм. Это стало самым часто употребляемым мною словосочетанием за все время этой безнадежной переписки. Я выругался вслух и залез под одеяло с головой, образы фабрики