Сенечкин еще раз изо всех сил вжался в упрямую дверь и… услышал посторонний звук в коридоре.
– Эй! – во весь голос закричал он, стуча по металлу руками и ногой, – Эй, сюда!
– Кто там? – прозвучал за дверью удивленный мужской голос.
– Это ты, Янис? – опознал Сенечкин старшего матроса. – А это я, вахтенный штурман, третий помощник. Слышишь меня?
– Ах, вахтенный… Там сирена пожарная гудит, спать не дает. А вы чего не выходите?
– Не могу потому что! Замок сломался. Поверни наружную ручку.
– Понял. Поворачиваю. Э, да она сломалась.
– Сам знаю, что сломалась. Черт с ней. Ты вот что. Быстро беги в штурманскую рубку, там на стене стенд такой пожарный с судовым планом и лампочками. Посмотри, в каком помещении горит. Только бегом!
Определить по звуку, бежит неторопливый старший матрос или нет, Сенечкин не мог, но на душе его стало спокойней, и он натянул брюки. Вой сирены прекратился.
– Штурман! – раздалось за дверью. – Я посмотрел.
– Ну, и?
– Это у вас горит.
– Что?! В моей каюте?! Но там…
– Да нет, не в каюте. Лампочка мигала над нижним коридором в надстройке, помещение номер 48. Я сигнализацию отключил.
– Черт, где это?
– Да в гальюне. Там, где вы сидите. Вы чего там, курите, что ли?
– Да не курю я здесь, я вообще не курю! А просто задыхаюсь. Ты же видишь, что замок сломался. Открой меня. И поскорей.
– Поскорей не получится. Дверь железная, едрить ее в Дарданеллы. И на кой черт такие делают? Тут инструмент серьезный нужен.
– Так возьми серьезный!
– Послушай, штурман, – сказал Янис. – Ты у нас недавно. А я десять лет на флоте. Стоянка у нас короткая, у меня жена приехала, мы с ней выпили. Понимать надо. Утром встану пораньше, возьму инструмент, и все будет оки доки.
– Постой! – закричал Сенечкин. – Оки доки ему! Я на данный момент не просто штурман, а вахтенный, старший на судне, все равно, что капитан. Не откроешь сейчас, утром подам рапорт за неподчинение вахтенному штурману и о флоте можешь забыть.
– Да пошел ты… капитан сраный! Пиши, что хочешь. А я пошел…
– Постой!
Сенечкин вслушался в звуки за дверью. Шагов Яниса не было слышно. «Трах-ба-ба-бах» в очередной раз раскатились по трюмам куски металлолома.
– Постой. Я тут и вправду задыхаюсь, да хрен с ним. Но у меня тоже жена приехала. Перед самым рейсом мы с ней расписались. Понимаешь…
За дверью стояла тишина. Крановщики устроили перекур.
– Да понимаю, – раздалось за дверью. – Так бы сразу