Мама росла единственным ребенком в семье, которая была обречена на развод, со всеми вытекающими из этого проблемами для ребенка. Дед пил, буянил, бабушка пила (и пьет), терпела и защищалась, Мама пряталась и боялась. Она успела побывать пионеркой, походницей, играла на фортепиано, занималась фигурным катанием, хорошо училась, не смотря на весь, как говорится, бэкграунд. В 16 лет сбежала из дома, чудом, волею судьбы без происшествий, встретив на своем пути Юльку, которая ее спасла. Через 3 года уже появился я. Честно сказать, я не в курсе обстоятельств касаемо того, куда, как и зачем (за сигаретами или за хлебом или «в лехенду», как говорили мои Белорусские коллеги) ушел отец, но он ушел, и, возможно, я выясню это, ведь, спустя 16 лет он вернулся, и Мама его приняла и по сей день живет с ним в браке. Так что спросить я могу его в любой момент, но вопрос в том, что пока что мне это безразлично.
Отец
Давайте немного отвлечемся на него: значит, он ушел. Ну, ок, это было так давно, что я и вовсе не помнил, как он выглядел. Потом, значит, он вернулся, и подали мне это очень изощренным способом. Мне было 16, я приехал со своей девушкой к Маме в гости на дачу, и там был какой-то мужик. Я подумал:
«ну, ок, какой-то байкер с татухами и длинными волосами, мб, крутой чел, главное, чтоб Мама была счастлива»
Потом, значит, тайком Мама сообщает моей девушке, что это мой настоящий отец, а она потом рассказывает об этом мне. Я его никогда не искал, у меня не было в нем потребности на протяжении всей жизни, потому что меня постоянно окружали родственники, которые так или иначе заменяли его на этой роли, так что я не испытал особо никаких эмоций (не знаю, чего они ожидали с таким подходом, я лишь знаю, что Мама очень боялась мне об этом сообщать). Я же просто равнодушно, без драм, принял этот факт, потому что в 16 лет отец уже не нужен – так я думал. Отец, конечно, всегда нужен, но по факту, он припозднился, и я относился к нему, как к человеку, который на данный момен делает счастливой мою Маму – ни больше ни меньше. Конечно же от них исходил флёр воссоединения семьи, отца и ребенка, но я был нейтрален – это их инициатива и желание, но не мое, потому меня нельзя было принудить к схожим чувствам, «сердцу не прикажешь», и мое не откликалось никак. Встречи с потерянными бабушками и дедушками, подарки и бесконечные фразы о том, как они меня любят и все такое. Я просто поддерживал их в этих начинаниях, потому что на тот момент был достаточно взрослым, чтобы не закатывать скандалов на тему, что «вы меня предали!», «где вы были?», а просто уваживал их душевные потуги, но при полном безразличии, теряя терпение, и просто больше отстраняясь. Меня вообще никак это не пробивало, то ли дело брата! Вот он очень бурно реагировал, как раз в негативном ключе:
«да он тебя предал!», «как Мама могла!».
Я ему объяснял, что мне пофиг, что главное, чтобы Мама была счастлива и что:
«тебе-то что переживать, если я даже не переживаю?»
Так что, видя, что их навязывание семейных ценностей имеет