В отличие от речи вельможи, речь базилевса не прерывается. Синедрион молча выслушивает слова властителя. В тот славный момент Антиох уверен в себе, убедителен доводами, излучает непоколебимую веру в превосходстве дел Селевкидов над варварами. После короткой паузы Антиох произносит спокойно, вполголоса:
– Если у достойных мужей нет возражений, перейдём к назначениям.
Из портика выносят кресло для базилевса. Властитель спускается по ступеням вниз, усаживается. Рядом садится писец и старший чиновник канцелярии с царскими печатями. Синедрион упускает возможность обсуждения грядущего похода, никто не говорит про опасности, силы врага, малое время для подготовки, но, напротив, вокруг сидящего правителя шумно спорят взволнованные ораторы о списках старших и младших гегемонов, тыловых чиновников и размерах предстоящих трат по военным ведомствам. Более всего важных вельмож занимает строгий учёт военных денег. Первым делом избирают главного казначея военного времени и учётную коллегию. Так степенный синедрион Великой Сирии единогласно без возражений принимает предложенный Антиохом рискованный поход против парфян. Среди прочих деловых речей слышится восхваление «чудных духов базилевса».
– Успех? Никто из них не протестовал? Никто? О, верно, ты шутишь, мой Антиох! А был ли жребий за поход? Как разделились в нём голоса? – Клеопатра удивлённо поднимает подведённые чёрным брови. Белые щёки скрыты под слоем алого сурика. В покоях царицы приятный полумрак и прохлада.
– Жребия не было. – Антиох садится рядом с женой на ложе триклиния. Клеопатра нежно касается пальцами висков Антиоха. – Голосов не считали.
– Вот как! Даже когда ты объявил о сборе средств