Марк, чтобы отвлечь девочку сказал, что сегодня познакомился со своим дедом, который сидел в тюрьме за коррупцию и Савелий ему очень понравился. Эра подняла заплаканные глаза и сказала: «Круто, он научит нас разным уголовным штучкам, разговаривать на фене и обращаться с холодным оружием. Мой дедушка Матвей учил меня всему тому, что не пригодится в современной жизни, кому нужны эти детские стишки, настольные игры и кидание дротиков. Сейчас в тренде дебильные блогеры, компьютерные мошенники и коррумпированные чиновники, как твой дед, в общем сейчас чем хуже, тем интереснее для толпы. Неужели и мы с тобой Марк вырастим такими же уродами, как эти…», недалеко от них на детской площадке сидели подростки с крашенными волосами, курящие электронные сигареты и разговаривающие с экранами своих смартфонов. Мальчик пожал плечами: «Я не хочу жить в сравнении с кем-то, хочу, как художник рисует картину, создавать свой внутренний мир, дополняя его, с каждым прожитым годом новыми красками окружающей реальности. Хочется увидеть эту жизнь со всех ракурсов, как творцы великих шедевров, а эти люди, выпячивающие напоказ свои недостатки, пусть живут в своём мире полуграмотной толпы с лексикой домашних попугаев». Эра вытерла слёзы: «Ты, Марк, не похож на шестилетку из подготовительной группы, возьмёшь меня в свой мир? А когда вырастешь буду носить тебе передачки в тюрьму, мне кажется, что умные обязательно должны пройти через это, как твой дедушка». Мальчик задумался на минуту, а потом предложил: «Поехали в хоспис, тут недалеко, в этом здании была раньше гауптвахта для береговых матросов, поехали, сестру милосердия на входе я уломаю или дам деньги, мне прислали гонорар из журнала».
Через пятнадцать минут они стояли перед двухэтажным каменным зданием, расположенном недалеко от пляжа под большими раскидистыми кедрами. Было странно видеть летом весёлых, смеющихся отдыхающих, проходящих на пляж мимо этого дома, где умирали люди. В городе ходили слухи, что городские руководители не раз хотели снести это здание, но какая-то сила удерживала чиновников от этого, знающие люди утверждали, что, когда принималось решение о сносе, то кто-то из их близких заболевал неизлечимой болезнью. На первом этаже сидела сестра милосердия с усталым лицом и что-то писала в журнале, Марк поздоровался и сказал, глядя ей в глаза: «Я бы мог соврать и сказать, что только приехал и хочу повидать своего деда, пока он жив, но не буду этого делать, потому что в таких местах врать нельзя. Это его внучка Эра, а я живу по соседству, пустите нас к Матвею Васильеву хотя бы на пять минут, он очень любит внучку и будет рад». Женщина с интересом выслушав его сказала: «Наденьте бахилы и набросьте халаты, палата – восемь, пять минут». Тишина и приглушённый свет делали это место похожим на средневековый замок, впечатление усиливали неоштукатуренные каменные стены и отсутствие людей. Перед дверью с номером восемь ребята остановились и переглянулись, Марк
