Через несколько лет после окончания вуза я во второй раз поступил в Латвийскую консерваторию – уже по классу композиции. Начал учиться у Яниса Ивановса. Но этот курс я не закончил. Мне казалось, что крупные музыкальные формы вроде симфонии или оперы – это не мое, а более «простые» вещи я смогу писать и так.
В 1963 году я впервые написал музыку для балета. Когда на Кубе к власти пришел Фидель Кастро, и у Советского Союза завязалась дружба с этой страной, в Латвийском театре оперы и балета решили поставить спектакль «на злобу дня». Меня попросили написать музыку, и я с головой погрузился в зажигательные латиноамериканские ритмы.
Мне предлагали продолжить обучение в Москве, в аспирантуре. Но я сказал: «Меня это не интересует». Меня все больше привлекала эстрада. Мне хотелось писать песни. Таким я в то время видел свой путь.
Потом я не раз жалел о том, что после консерватории не продолжал концертную деятельность как пианист. Теперь наверстываю: очень много играю – и дома, и на сцене.
Но я уверен, знание классической музыки в дальнейшем мне очень помогло. Это только кажется, что для того, чтобы писать эстрадные песенки (как я их называю), высшего образования не нужно. Здание без прочного фундамента долго не простоит.
От «Шиповника» до «Листьев желтых»
Латвия всегда славилась своими народными песнями. У нас поют, кажется, все. Не случайно латышский Праздник песни и танца, который собирает сотни тысяч (!) участников, ЮНЕСКО признало памятником нематериальной культуры.
Но за столом, в компаниях тогда пели в основном немецкие шлягеры. Своих современных песен в то время в Латвии не было. А я чувствовал, что время пришло, – они нужны людям. С самого начала я был уверен в том, что хорошую песню можно написать только на хорошие стихи, в котором есть образы, сюжет и, конечно, звучная рифма.
Мне было 22 года, когда я написал песенку: «Мы встретились в марте» на стихи латышского поэта Альфреда Круклиса:
Мы встретились в марте,
Когда верба цветет,
И в поле распаханном
Ветер поет.
Еще в лесах был снег,
Еще реки спали,
Но мы были рады,
Мы встретились в марте, мой друг…
Эту, одну из первых латвийских песен, исполнял солист латвийской оперетты Эдгаре Звея. Потом было еще несколько песен на стихи Альфреда Круклиса: «Неотправленное письмо», «Зимний вечер». Все они были выдержаны в одном лирическом стиле – незатейливый мотив, простые слова…
Мои песенки понравились людям. В свои двадцать с небольшим лет я был уверен, что нашел свой путь. Хотя многие тогда упрекали нас за