Ковчег. Обречённые на выживание. Хайдарали Усманов

поэтому, всё же решившись двигаться дальше, пятеро охотников, тихие тени среди листвы, заскользили вдоль разорванной просеки, стараясь держаться в стороне от её оголённого, изломанного русла. Хотя каждый их шаг сейчас давался с определённым трудом. Они не могли просто идти вперёд – приходилось выбирать дорогу, обходя скрученные в клубки корни, осторожно раздвигая висящие петли лиан, замедляя дыхание, когда ноги оказывались вблизи шевелящейся травы, которая, казалось, чувствовала их присутствие. Кое-кто медленно провёл рукой по своему лицу, стирая пот… Кто-то поплотнее перехватил оружие, сжав самодельные копья и короткие, словно обломки мечей, мачете. Сейчас они шли гуськом, в одной цепи, каждый следил за следующим, а первый – за тенями впереди. И всё только потому, что этот своеобразный лес жил своей собственной жизнью. Где-то над головой что-то треснуло – сухая ветка или переломленный стебель… В стороне зашевелилась густая масса лиан, будто что-то пробиралось под ними, неслышно, невидимо… Под ногами заскрипели обломки коры – мгновенно все замерли, прислушиваясь, не поднялся ли за этим звуком другой, свидетельствующий о чужом присутствии?

      Сейчас их сердца стучали практически в унисон с опасностью. Ведь всё здесь буквально дышало угрозой. Хищные лианы медленно ползли по земле, не решаясь ещё окутать чью-то лодыжку, но явно ощущая тепло живых тел… Пыльца, поднятая в воздухе, двигалась странными завихрениями, будто её нарушало нечто, невидимое глазу… Ветра здесь не было, но листва растений колыхалась, будто кто-то невидимый шёл параллельно группе охотников. К тому же они уже не просто чувствовали… Они точно знали, что этот загадочный монстр был всё ещё здесь. Где-то в зарослях, в глубине, во тьме… Но он всё ещё ждёт, наблюдает, выжидает, быть может, даже играет.

      И, несмотря на всё это, они всё также крались дальше, шаг за шагом, осторожно, бесшумно, молясь, чтобы этого хватило, чтобы уйти живыми. Поэтому они старались идти очень аккуратно. И даже несмотря на то, что постепенно приближались к выходу с этого яруса, даже не пытались ускорять свой шаг. Хотя им очень хотелось бы как можно быстрее вырваться с этой опасной территории. Но сейчас они все прекрасно понимали, что им не стоит спешить раньше срока и нужды. Иначе в самый последний момент они могли банально всё испортить. Так что они всё же прошли. Буйные заросли остались позади, и воздух, насквозь пропитанный влажным запахом зелени и смерти, уступил место сухому, затхлому дыханию заброшенного посёлка. Тусклый свет, пробивавшийся через разорванные крыши и обвалившиеся стены, лишь усиливал ощущение запустения.

      Практически сразу, едва войдя на территорию заброшенного посёлка, Пётр замер на месте. Здесь было тихо. Слишком тихо. Они снова шли мимо полуразрушенных построек – этих немых свидетелей прошлого, застылая в тревожной неподвижности. Тряпки, некогда бывшие занавесками, всё также висели клочьями, замершие, словно серые призраки. Песок и пыль, столетиями накапливавшиеся в углах, не были тронуты – будто