– Отвечай, есть у тебя пилюля бессмертия?
– Что вы, что вы! – трясясь всем телом, отвечал рабочей группе Оглобля Си. Вся его спесь куда-то подевалась, от страха даже сопли из носу потекли.
– Что ты им продавал?
– Ас… Аспирин.
– Ты хоть понимаешь, что натворил?
– Я… Я… Занял реакционную позицию, осуществлял моральное разложение, вступил в сговор с помещиками и эксплуататорами… – Оглобля слово в слово перечислил все обвинения, которые предъявила ему рабочая группа.
– Все понял?
– У меня с детства память хорошая, любой иероглиф с первого раза запоминаю.
– Что ты мелешь! Это твои преступления, по каждому из них ты должен признать свою вину!
– Признаю вину, признаю.
Рабочая группа отправила его с конвоиром в уездный центр. Конвоировал Оглоблю паренек из народного ополчения, неизвестно, что он там съел по дороге, а только рвало его сначала желтым, после зеленым, а в конце черным, пока глаза у бедняги не закатились и он не свалился замертво. Оглобля Си сделал конвоиру искусственное дыхание, раздобыл где-то ведро с чистой водой и промыл ему желудок, а когда пареньку стало получше, взвалил его на спину, потащил в уездный центр и сдал своего конвоира в уездную управу вместе с ружьем. И себя, разумеется, тоже сдал. Потом у Оглобли спрашивали, почему он не сбежал по дороге. Куда мне бежать, куда бежать, отвечал Оглобля Си. Я должен переродиться для новой жизни, вылезти из навозной ямы своих преступлений и служить народу.
Принимая во внимание законопослушность Оглобли Си по дороге в уездный центр, власти уездной управы смягчили ему приговор, дали на два года меньше и отправили перевоспитываться в далекий совхоз. Однако ходили слухи, что приговор вообще отменили, потому что Оглоблю заметил какой-то начальник в уездном центре, взял его на поруки и устроил работать врачом на шахту, чтобы Оглобля поставил свое мастерство на службу народу. А кто-то из деревенских клянется, будто видел Оглоблю в одной из чайных уездного центра: его некогда длинные волосы были острижены ежиком, но что самое удивительное – говорил Оглобля Си без капли глухомани. Беседовали обо всем на свете, под конец Оглобля разомлел и по секрету похвастался, что сам отравил конвоира по дороге в город, потом спас его и в результате скостил себе срок на целых два года.
Не