Лина все это время так же, как Герман, старалась не двигаться. Она прекрасно понимала, что ничем не сможет ему помочь, разве что навредить.
Мужчины оба молчали несколько минут, напряженно смотря друг другу в глаза. Казалось, что в комнате даже воздух застыл от этой звенящей тишины.
Но первым отмер Герман, он кивнул Михаилу:
– Хорошо, я согласен.
После этих слов Лина выдохнула и, нашарив ладонь Германа на постели, тихонечко сжала ее. Перехватив руку девушки и даже не смотря в ее сторону, Герман стиснул ее в ответ. И эта тихая поддержка друг друга отдалась в их душах чем-то теплым, будто перышком мягким изнутри кто-то погладил.
– Ну и хорошо, – улыбнулся дядя Миша своей кривой улыбкой и, хлопнув себя ладонями по бедрам, резво поднялся с кресла. – Сейчас позову ребят с носилками, и тебя заберут.
В комнату зашли трое мужчин. Лина узнала одного из них, это был хирург из больницы Лисовского – Константин Дмитриевич. Встав с кровати, она сразу же рассказала врачу все, что знала о ране Германа.
Лина вышла первой из комнаты и в коридоре быстро накинула свою верхнюю одежду. Она собиралась ехать на скорой вместе с Германом, чтобы в больнице убедиться, что ему ничего не грозит.
Германа уже вынесли на носилках в коридор, и Лина даже не заметила, как к ней приблизился Михаил и громко сказал:
– Вот спасибо тебе, девочка, хорошо, что позвонила.
Он резко нырнул в карман ее куртки и вытащил оттуда старый телефон, о котором она давно и думать забыла.
Лина была настолько сосредоточена на Германе и его ранении, пытаясь вспомнить, все ли она сказала хирургу, что даже не сразу поняла, о чем говорит Михаил, а тот уже начал вытаскивать пачку денег из своего кармана.
От громкого голоса новоявленного родственника Герман резко открыл глаза и посмотрел на Михаила, а точнее, на то, как он вытаскивал из куртки Лины телефон, а затем перевел взгляд на нее.
– Держи, заработала, – протянул деньги Михаил растерянной девушке и вложил прямо в ее руки. Лина от неожиданности сжала пальцы.
Вот только Герман со стороны увидел совсем другую картину, и Лина поняла это только лишь тогда, когда повернула голову и посмотрела в его глаза.
– Сучка, – рыкнул он, с ненавистью смотря Лине в глаза. Он попытался встать с носилок, но сил не хватило, и Герман повалился назад, еще громче зарычав от безысходности