– Он вас бил? – встрял мелкий, на что девушка тут же на него шикнула.
– Тихо! Сестренка уже спит.
Сделав паузу, первый рассказчик приоткрыл один глаз, потом второй, прищурился, как бы раздумывая, сказать правду или нет. Затем наклонился к столу и продолжил совсем тихо.
– Да, он нас бил. Но не то чтобы очень сильно, потому что мы от него убегали. А еще гонялся за нами с топором по всему двору. И соседи это видели, но никто ни разу не пришел к нам на помощь. Если он бил бабушку, я пытался заступиться, и тогда попадало мне. Если сначала он хотел поколотить меня, то бабушка бросалась и закрывала меня собой, и попадало ей. Когда выходило, что он никого не мог толком поколотить, то он шел по двор, и мы (я и бабушка) точно знали, что он идет за топором. Вот тогда беги и прячься, где можешь!
Однажды мы полдня прятались от него в дачном туалете. Дачный туалет летом – это жесть! Мой персональный кошмар. Даже не знаю, что хуже – проторчать там полдня или попасться дедушке с топором. Ну, в общем, у него случались такие вспышки ненависти, но на следующий день его отпускало, и он становился прежним.
Бабушка никогда не рассказывала моим родителям, что дед такой. Она говорила мне, что раньше он был совсем другим, и если рассказать, что он так себя ведет, то в это даже никто не поверит. Так-то. К тому же, бабушку с детства учили, что жаловаться нельзя. Нельзя… как это называется… выносить сор из избы. Батя у меня понимал, что дед выпивает, но не знал, во что выливаются его запои. А я не говорил, потому что так просила бабушка.
И вот однажды зимой нам звонит дед и говорит, что бабушка умерла.
Я сразу не поверил, что так вышло случайно…
– А что случилось? – снова спросил мелкий как можно тише.
– Дедушка рассказал, что бабуля утром вышла покормить собаку, и то ли у нее закружилась голова, то ли просто она оступилась, но вышло так, что она упала и ударилась головой об обух топора, торчащего из колоды. Так он нам сказал. И похоже, что мои родители действительно верили, что дед нашел ее уже мертвую, всю перепачканную кровью и гречкой с мясом, которая предназначалась собаке.
Она ударилась об обух топора. Конечно, так я и поверил! Как представлю себе, как это было на самом деле, так у меня мурашки по коже. Хотя… может, действительно все случилось так, как он говорил, но я не верю до сих пор.
После ее смерти дед (на мое счастье) наотрез отказался переезжать в город и доживал в доме один, если не считать собаки.
Следующим летом предки снова решили увезти меня в деревню. Я отказывался и в то же время не мог объяснить почему. Просто не мог объяснить, не мог сказать. Но у родителей были какие-то срочные дела в городе, и они решили увезти меня, типа только на неделю. «Буквально на неделю» – батя сказал. Ага, эту неделю нужно было еще как-то пережить наедине с сумасшедшим дедушкой.
В общем, приезжаем мы к деду, а у меня аж руки трясутся, как представлю, что будет, когда родители уедут.
Родители