Рядом раздался бодрый голос:
– Даша, Вы ли это? Вы чудесно выглядите. А я уже скучаю.
Жорж взял у нее сумки и пошел рядом. Даша вспомнила о букве «А» и отвернулась, выжимая из волос воду.
В автобусе ей пришлось стоять на задней площадке, чтобы не связываться с кондуктором из-за своего вида. Жорж старался заслонить ее от любопытных взглядов. Скоро она сказала:
– Следующая остановка – моя. Привокзальная.
– А Вы разве живете на Привокзальной? – невинно спросил Жорж.
– Ну да.
– И давно? – голос Жоржа прозвучал уже игриво.
– Всю жизнь! – торжественно объявила Даша, удивляясь, что он так плоско шутит.
Жорж смутился.
***
Они вошли в подъезд, заросший сиренью, поднялись на верхний этаж. Даша открыла светло-фиолетовую, с узорами, дверь. Жорж вошел за ней, неся сумки.
Добравшись, наконец, домой, Даша быстро привела себя в порядок и приготовила ужин. Жорж бродил по комнате, читая названия на корешках книг и переговариваясь с порхающей Дашей. На стене он увидел гитару.
Оба проголодались. Ужин съели с молодым аппетитом.
Жорж настроил гитару. Даша чинно села на диван, приготовившись слушать. Тронув струны, Жорж тихо запел, волнуясь:
«…Надо как-то развлекаться в час декабрьской поры;
стали вновь они спускаться с ледяной большой горы.
И, когда летели лихо санки по снегу скрипя,
Жорж сказал ей тихо-тихо: «Катя, я люблю тебя».
Катя снова растерялась – не могла никак понять:
может, ей так показалось, вот и ветер был опять…
И ему сказала робко, вверх поднять не смея глаз:
«Я б хотела с этой горки прокатиться еще раз».
Даша покраснела. Жорж продолжал:
«Надо как-то развлекаться в час декабрьской поры.
Стали вновь они спускаться с ледяной большой горы.
И, когда летели лихо санки по снегу стрелой,
Жорж сказал ей тихо-тихо: «Катя, будь моей женой».
Катя тут не растерялась, хоть и ветер был большой.
Покраснела, засмеялась и сказала: «Хорошо!»
Прижав струны ладонью, он посмотрел на Дашу. По ней было заметно, что сейчас польются сиреневые слезы. Она встала, подошла к нему и несмело погладила его пепельно-мягкие волосы…
***
Аркадий Анкер спешил. Белоснежные манжеты к вечеру несколько потеряли утреннюю свежесть, но шоколадный костюм ловко облегал его длинную фигуру, не стесняя вкрадчивых движений. Щеголеватые туфли припорошились пылью дальних странствий.
Анкер был бродячим продавцом лекарств. В его «дипломате» их было неисчислимое множество: от средств против насморка до таинственных пилюль, прибавляющих уверенности в завтрашнем дне.
Аркадий