Геральт говорил медленно и равнодушно. После проведенной в тюрьме недели он преисполнился равнодушия. Защитница закрыла папку. Чтобы тут же открыть ее снова. Затем поправила изысканную прическу.
– Избитые, – вздохнула она, – похоже, не собираются подавать жалобу. Сосредоточимся на обвинении, предъявленном инстигатором [4]. Заседатель трибунала обвинит тебя в серьезном преступлении, за которое предусмотрено строгое наказание.
«Ну а как иначе-то», – подумал он, оценивая красоту госпожи адвоката. Задумался, сколько ей было лет, когда она попала в школу чародеек. И в каком возрасте она эту школу покинула.
Оба действующих учебных заведения для чародеев – мужское в Бан Ард и женское в Аретузе на острове Танедд – помимо выпускников и выпускниц производили также отсев. Несмотря на мелкое сито вступительных экзаменов, которое теоретически позволяло отсеять и отбросить безнадежные случаи, лишь первые семестры производили настоящий отбор и выявляли тех, кто умел маскироваться. Тех, для кого мышление представляло неприятный и пугающий процесс. Скрытых глупцов, лентяев и сонных разумом обоего пола, которым нечего было ловить в магических школах. Проблема состояла в том, что обычно это были потомки персон влиятельных, или по иной причине считавшихся важными. После исключения из школ с этой трудной молодежью нужно было что-то делать. С парнями, отчисленными из школы в Бан Ард, больших проблем не возникало – шли в дипломаты; ждали их армия, флот, полиция; самым глупым оставалась политика. Пристроить чародейский отсев прекрасного пола лишь казалось более трудным делом. Хоть и отчисленные, эти барышни перешагнули порог магической школы и в какой-то степени магии там научились. А влияние чародеек на монархов и вообще на все сферы политики и экономики было слишком значительным, чтобы оставлять барышень не у дел. Так что им была обеспечена безопасная пристань. Они попадали в юстицию. Становились юристами.
Защитница закрыла папку. Затем вновь ее раскрыла.
– Я рекомендую признание вины, – сказала она. – Тогда мы сможем рассчитывать на более мягкий…
– Признание чего? – перебил ведьмак.
– Когда суд спросит, признаешь ли ты вину, ответишь утвердительно. Признание вины будет засчитано как смягчающее обстоятельство.
– Как же ты тогда собираешься меня защищать?
Госпожа адвокат захлопнула папку. Словно крышку гроба.
– Идем. Суд ждет.
Суд ждал. Ибо из зала суда как раз выводили предыдущего обвиняемого. Не слишком, как успел заметить Геральт, веселого.
На стене висел засиженный мухами щит, на котором виднелся герб Керака, лазурный дельфин nageant, «плывущий». Под гербом стоял судейский стол. За столом заседали трое. Тощий секретарь. Бесцветный подсудок, он же заседатель суда. И госпожа судья, дама весьма добродетельная по виду и облику.
Скамью