После начала перестрелки в часовню зашли стражники, ничего не говоря схватили её под руки и привели в пустую комнату расположенную на верхнем этаже часовни. Боятся как бы она не воспользовалась ситуацией и не сбежала? Возможно. Вот только она не идиотка. Ей осталось немного, и впереди свобода. А вот за побег срок увеличится лет так на десять, и это при хорошем раскладе. Так что могли бы и не бояться. Она не станет сбегать. Не станет год заключения превращать в десятилетний срок.
Где-то снаружи, за пределами часовни продолжали раздаваться автоматные очереди. Иногда к нему добавлялся звук более тяжёлых орудий. Пару раз стены содрогались от мощных взрывов. А на фоне всей канонады завывала сирена оповещения о тревоге.
Кто напал на монастырь? Представители местных народов? Сомнительно. Те предпочитают скрываться в глубине непроходимых джунглей, чтобы до них не добралась Инквизиция. А те, кто принял христианство всё равно находятся под пристальным наблюдением специальных служб. Они бы попросту не смогли купить необходимое вооружение для подобного рода спецоперации. Да даже просто обычный пистолет – о покупке сразу бы стало известно, как Конгрегации, так и внутренней стражи префектуры. С них бы глаз не спустили. Не говоря уж о допущении той ситуации, которая сейчас развернулась на территории монастыря.
Эхо выстрелов прозвучало совсем близко. Анжелина ощутила, как напряглись двое стражников, находящихся позади неё. Как трое других, что занимали позиции возле входа.
БАХ! БАХ!
Один из стражников возле входа отступил на шаг назад. Даже со своего места Анжелина видела, как по его шее потекли крупные капли пота. Боится? Определённо. Вот так вот – даже профессионалы своего дела, а монастырской стражей являлись бойцы частного военного легиона в чьём профессионализме сомневаться не приходилось, умеют бояться.
Ещё несколько выстрелов.
Затем тишина.
Тревожная.
Звенящая.
Пугающая.
От следующего звука Анжелина подпрыгнула на месте: стук в дверь. Громкий стук. Отчётливый. Требовательный.
Бойцы возле двери отпрыгнули в сторону. Средний так вообще, вскинул винтовку и нацелил на дверь.
– Кто там? – слишком высокий голос никак не вязался с широкоплечей накаченной фигурой стражника.
Ему не ответили. За дверью воцарилась мёртвая тишина. Как Анжелина не напрягала слух, но расслышать больше ничего не получалось.
– Открой. – один из бойцов легиона, тот что слева с командирскими нашивками на рукаве, подтолкнул коллегу к двери. Тот попытался возразить:
– Я? Почему я? Мы…
– Открой дверь! Живо! – голос командира лязгнул металлом, а прицел его винтовки