Женский голос – сначала на ровном, словно магнитная лента, стерильном и скучном русском, а потом на том языке, который в Шереметьево считают английским, – откуда-то сверху сообщил, что мой рейс задерживается. Образовалось пространство для прощания, можно было не спешить, и я, разглядывая, как за тонким стеклом покачивается тягучая темно-красная жидкость, вспоминал тот коньяк, который, кроме чачи, привозил с собой Ака и очень им гордился – в плане всего грузинского, друг мой был страшный патриот. И был прав – по цвету и по вкусу грузинское питье было совсем не хуже французского, что подавали в заведении аэропорта.
Акакий, в отношении всяких брендов-шмендов, был человеком натуральным и совершенно от них не зависел. Жизнью жил, какой хотел и какую понимал, с женщиной, которую любил, мечтал почаще встречаться с волками – остальное, в смысле быта, званий и удобств, его не интересовало.
Так жить и так чувствовать могут очень немногие.
В том театре странные актеры, немного похожие ухватками на коал, играли именно про это. Они-то знали, каково это быть особенным в нашем мире, который ценит только стандартное и признает одинаковое.
Вот за этими воспоминаниями о своем внезапно ушедшем друге я и не заметил, как в полутемном зале образовалась Оля-Оленька. Когда двинулся к бару за добавкой, вдруг углядел ее за самым дальним столиком.
– Просто чудо, что вы здесь – я только что о вас подумал.
«Правда?» – Она по-прежнему не говорила, но теперь вместо блокнота в ход пошел небольшой планшет.
– Если получу ваш номер телефона, значит, правда.
Она по-детски прыснула в ладошку, набрала цифры на экране и дописала еще: «Вы – смешной».
– Более того – я абсолютно уверен, что вы здесь из-за меня.
Она продолжала улыбаться, но теперь совсем уже не как скромная девочка – довольная вышла у нее улыбка.
«И вовсе нет – я лечу в Тбилиси, там есть доктор, который обещал меня вылечить».
– Здорово! Я тоже в Тбилиси.
Она посмотрела на меня внимательно и написала только одно слово:
«Странно».
– Плохо, а не странно – у меня друг там умер.
– Вы кто? – Возле стола возник долговязый, баскетбольного роста бритоголовый парень.
– Я знакомый.
– Интересно, когда вы успели?
– Давно уже – позавчера.
– Вы это что – серьезно?
– Еще как серьезно. Оля, кто этот Отелло?
Она засмеялась и напечатала ответ:
«Егор – он здесь работает и меня провожает».
– Егор, прощайте, рад с вами расстаться. До встречи наверху, Оля.
Что замечательно, я понял, что она рада мне – пацан вон как вскинулся, тоже почувствовал.