Куртизанка. Книга вторая. Морвейн Ветер

третьем были апартаменты гостей – в том числе ей, как она и просила, выделили четыре комнаты: просторную ванную, отделанную ясенем, с туалетным столиком, где гостья благополучно разместила всё, что привезла с собой: баночки духов, мыло, миндальный крем и набор расчёсок. Рядом с ванной располагалась гардеробная, которую Элене не удалось заполнить до конца. Собираясь в дорогу, она думала о том, как наиболее незаметно выбраться из клуба, и взяла лишь минимум того, в чём нуждалась теперь: у неё было всего два комплекта – вечернее платье и спенсер с белыми эластичными штанами, в котором она и ехала в поместье – в то время как обстоятельства требовали менять костюмы четыре раза в день. Десяток сорочек – вдвое меньше того, что было ей нужно, просто чтобы хватило на неделю. Что уж говорить о том, что ей мучительно не хватало оставшихся в Манахате корсетов. Оставалось радоваться тому, что в чемодан вместилось достаточное количество шарфов и хотя бы один зонт. Шляпки у неё тоже не нашлось – впрочем, здесь, в поместье, никто их и не носил. И хотя сельский образ жизни немного облегчал ситуацию, он же её и осложнял: в те три дня, что Эван позволил ей отсыпаться в городе, Элена не вставала с постели и успела распланировать ближайшие месяцы в общих чертах, и в первую очередь собиралась пополнить запасы белья, но сделать этого не успела.

      В целом, по здравом размышлении, она пришла к выводу, что всё складывалось достаточно неплохо, хотя избавиться от злости на Эвана, который так долго её отвергал, чтобы теперь силой притащить к себе домой, до конца не могла.

      Все эти три дня Элена ужасно скучала и ждала, когда же наниматель пригласит её к себе, но этого так и не произошло. Зато следующие несколько дней вполне восполнили этот пробел.

      Эван разломал в щепки то подобие режима, которое Элена собиралась установить и к которому привыкла.

      Если в клубе раньше одиннадцати Элена не открывала глаз, то в поместье Аргайлов каждое утро, едва солнце заглядывало в окно, начинали стучать в дверь. Чезаре, приходивший в комнаты к хозяйке с утра, шёл открывать и передавал Элене, что господин давно уже её ждёт. Если в первые дни Элена пыталась отвечать, что ещё не встала и ей нужно время, чтобы привести себя в порядок, то к концу недели поняла, что это приводит лишь к тому, что через несколько минут лакей приходит опять, на сей раз чтобы сообщить Чезаре, что господин просит её всё-таки встать. Эта перебранка не давала ей спать до тех пор, пока Элена всё-таки не вставала, но в итоге она вынуждена была выбираться из своих комнат, одевшись кое-как – а с этим она смириться не могла. На седьмой день она сама приказала Чезаре разбудить её в шесть утра, чтобы к девяти – когда появится очередной неуёмный слуга – уже выглядеть хорошо.

      Если в клубе Элена, встав и немного понежившись в кровати, отправлялась на пробежку, которая никогда не требовала от неё особых усилий, хотя и помогала проснуться до конца, то Эван в первый же день, едва дав ей проглотить один-единственный тост, потащил Элену в конюшню и стал выяснять, умеет ли та ездить верхом.

      Выяснив, что верхом Элена не ездила никогда, Эван немного поскрипел