– Мне надо переодеться, я работала в саду, – предупредила она.
– Да, конечно, делай все, что надо, не обращай на меня внимания, – ответила Агата, взмахнув рукой. – А я пока понянчусь с племянником.
– Я его еще не будила, – сказала Анна и кивком показала на коляску в центре гостиной.
– Я им займусь. А ты иди переодевайся.
Анна приподняла бровь и поплелась наверх, придерживаясь за кованые перила.
«И зачем я только дала себя уговорить?» – думала она, снимая синий шелковый халат и доставая из шкафа одно из своих черных платьев. Агата настояла, чтобы они вместе пошли на субботний рынок, и она согласилась, потому что у нее не было больше сил сопротивляться: та упрашивала об этом с момента их приезда. И не только об этом. Можно было подумать, что жизнь Агаты до ее приезда была океаном одиночества и тут, как остров на горизонте, неожиданно появилась она, Анна, единственная надежда на спасение. Невестка вообще не оставляла ее в покое: приходила каждый день, в любое время и без предупреждения, все время предлагала ей сделать что-то вместе – сходить за покупками, прогуляться, почитать молитвы в субботу после обеда или просто выпить кофе – и при этом болтала без умолку. А еще она постоянно приносила еду.
– Я готовила с расчетом на тебя, – радостно сообщала она, хотя никто ее об этом не просил.
Анна заплела волосы в привычную косу и спустилась вниз. Женщины вышли из дома и направились в сторону рыночной площади: Анна толкала перед собой коляску, Агата шла рядом, крепко держа ее под локоть.
Площадь Кастелло и прилегающие к ней улицы были заполнены лотками под белыми навесами. Шум, который Анна услышала издалека, по мере приближения к площади становился все громче и вскоре почти оглушил ее: продавцы нараспев зазывали покупателей, отовсюду слышались крики, громкий смех, кое-где возникали перебранки между активно жестикулирующими людьми.
Первая часть рынка пахла качорикоттой[4], овечьим сыром и острыми оливками в рассоле. Смесь этих запахов казалась настолько отвратительной в этот ранний час, что вызывала тошноту. Анна ускорила шаг и прикрыла нос ладонью.
– Сюда, – воскликнула Агата. – Посмотри.
Это был ее любимый уголок рынка, где продавались кухонные принадлежности и домашняя утварь – настоящие жемчужины местных мастеров.
– Вот увидишь, здесь обязательно найдется что-то тебе по вкусу, – сказала она. Продавец за первым прилавком, совсем еще молодой здоровяк с едва наметившимися усами и темными кудрявыми волосами, расхваливал только что полученный товар:
– Такого вы больше нигде не найдете! – он показал вазу из местного камня, расписанную вручную желтыми цветами, глиняный горшок для тушения овощей и несколько деревянных половников с ручками из глазурованной керамики.
– А это что? – спросила Анна, указывая на небольшой глиняный предмет. Он напоминал шишку или готовую вот-вот