Она инстинктивно понимала: чтобы жить своей новой жизнью на всю катушку, она должна быть самодостаточной. Быть счастливым в собственной компании – умение, которым владеет далеко не каждый. Заказать напиток в баре и выпить его, не стесняясь, было обрядом посвящения. Джулиет и раньше заказывала напитки в барах в одиночку, но обычно в знакомых местах и в ожидании друга. В этот раз она оказалась в незнакомом месте, и вероятность того, что туда заглянет кто-то из ее знакомых, была минимальной. Но она с удивлением обнаружила, что чувствует себя нормально.
Конечно, помогло то, что бармен был очарователен и обслуживал ее так, словно она много лет была его постоянным клиентом.
– Вы в отпуске? – поинтересовался он, торжественно подавая ей напиток.
– Нет. Я здесь работаю. Сняла квартирку на тридцать дней. Чтобы написать книгу.
– Это так круто. – Его глаза загорелись. Писатели всегда привлекают интерес. – И о чем ваша книга?
– Une femme d’un certain âge[41], – ответила она с блеском в глазах, – которая заново открывает себя в Париже.
Описание удивило ее саму. Неужели это и есть цель ее работы?
– О, так вы исследователь? Дайте мне знать, если я смогу вам помочь.
Бармен заигрывал с ней, его глаза дразнили. Неужели он дерзит ей? Она улыбнулась, наслаждаясь этим чувством, а также понимая, что не собирается улавливать его подтекст. В конце концов, бармен обучен внушать людям чувство собственной неповторимости.
– Обязательно. – Она с улыбкой подняла за него бокал. – Спасибо.
– Приходите, когда только пожелаете. Я позабочусь о вас. – Он поставил у ее локтя маленькое блюдо с оливками. – Писателю нужен хороший бар. Как Хемингуэю, да?
Коктейль был ледяным, но обжег ее изнутри, на губах остался вкус «Куантро». Джулиет почувствовала, как досаждавшая ей тревога исчезает. Она не испытывала ни малейшего стыда или необходимости объяснять, почему она здесь одна. Она была женщиной, которой и одной хорошо, и это было прекрасно. Потягивая свой коктейль, она наблюдала, как приходят и уходят другие посетители. Друзья здоровались, кашемировые пальто опускались на спинки стульев, мягкие сумки ставились на пол, в воздухе витали ароматы разнообразных духов.
Допив коктейль, Джулиет поставила бокал на барную стойку. Бармен улыбнулся:
– Bonne soirée, madame. À bientôt[42].
Это прозвучало так тепло, что она решила: он прав.
Пожалуй, стоит заглядывать сюда, если накатит неуверенность, чувство одиночества или чтобы просто выпить аперитив, дижестив или поднять настроение. Это место станет для нее особенным, как «Ритц» для Хемингуэя. Она представила себе строчку в журнале посещений: «Сюда по вечерам, чтобы выпить свой привычный „Сайдкар“, приходила писательница Джулиет Миллер. Всегда дружелюбная, одинокая, но не отстраненная, воплощение утонченной женщины…»
Фантазия,