На берегу шеф спрашивает меня:
– Куда ты плыл?
– Я плыл, как рыба на свет, как бабочка на огонь, потому, что влюблён в американку. Я мечтал встретить такую и полюбить.
– Тогда женись, – советует шеф, словно нужны мне его паршивые советы. Море теперь мне по колено и хочется продолжение праздника. А тут парень, что с нами из комитета. Он говорит: «Я никого здесь не знаю, пригласи кого-нибудь…» Ради бога, мне всё равно уже кого и с кем. Приглашаю продолжить вечер знакомых француженек-переводчиц.
Мы сидим на балконе и шутим, и этот парень из комитета ведёт себя, как все. Впрочем мне это, как говорится, по барабану. У нас просты отношения с режимом. Не диссиденты мы, просто работаем в режимной области, связанной с секретами, и они охраняют их. И по сути эти приставленные к нам люди – обслуживающий персонал. Мы, конечно, их побаиваемся. Они как сторожевые собаки, что по сути своей – жестоки
и злы, и нам приходится с ними сосуществовать.
Мы сидим теперь у меня на балконе и пьем вино: две хорошенькие французские переводчицы и мы – я и парень из комитета госбезопасности, который, может быть, и в это время работает на своё известное только ему задание. А мне всё равно. Под конец я дарю девушкам привезенные памятные медали. Достаю их из холодильника, чем вызываю смех. Просто вёз их с консервами и до сих пор не распаковывал. Они хранились вместе с продуктами и холодны, как лёд.
В это время продолжилось начатое расслоение. Шеф, Таисия, Грымов и Сонька бесплатным к ним приложением приглашены на узкий приём, а мы сидим на балконе и шутим, как будто это нас не касается и вовсе не мы – причина всего. Такого до этого у нас не было. Все были равны, и только взаимные симпатии чуть различали нас. А здесь налицо – плоды субординации и тайной политики «разделяй и властвуй», с которой нам неизбежно придётся мириться теперь.
Ребята – коллеги с французской стороны приехали, видимо, позже, когда мы закончили балконное «суаре», и я в глухой, изолированной спальне провалился в глубокий сон.
И потекли дни похожие. Доклады днём в украшенном русскими картинами зале и коллективные вечера. Доклады были для нас повторением пройденного с подтекстом, что сделано всё не зря и впереди совершенствование лётного оборудования и предстоящие полёты с частотой запусков не менее одного полёта в год.
Мишель Тонини в кандидатах на следующий полёт. Но кто его дублёр? Возможно эта прекрасная женщина, что так волнует меня. И это было бы правильно. Ведь космонавты этикетками наших работ, а на носу уже полёты челночных кораблей: нашего «Бурана», а может когда-нибудь и французского «Гермеса», который в проекте пока, но кстати